Слепая зона - стр. 20
— Если составишь компанию.
— Я?! Что? Не-е-ет, — быстро врубаю заднюю. — Я боюсь такое.
— Не доверяешь?
— Будем считать, я просто трусиха.
Народ почему-то начинает отвлекаться, оглядываться. Странно. Ведь гонщики вот-вот пойдут на предпоследний круг, развязка близка. Крики перерастают в ропот, меняют атмосферу, превращая ее из расслабленно-веселой в тревожную.
На парковке останавливаются три машины.
Диджей резко вырубает музыку. Тачки на треке ревут особенно громко, проносясь мимо. К нам подбегает Марсель и еще несколько парней.
9. Глава 9
— Агаевы. Да ла-адно, — тянет Егор и как-то сразу меняется, превращаясь из доброго весельчака в агрессивного задиру.
С таким бы я кататься ночью не поехала, поэтому делаю шажок назад.
— Этих-то мы и ждали. — Он даже руки потирает машинально, разминает плечи.
Сам-то в курсе, что к драке готовится?
— Я за битой, — коротко сообщает Марсель. Он немного картавит, и старается подбирать слова так, чтобы не произносить звук «р».
Нервно оглядываюсь по сторонам. Было бы проще, если бы ситуацию прояснил Смолин-старший, но он сильно занят, выжимая дурь из «Сильвии». Эти же и не думают разбираться.
— Платон их пригласил! — говорю я громко, мгновенно привлекая внимание, а вокруг собралось уже человек десять.
Какой Платон — уточнять не нужно, народ сразу понимает, о ком речь.
— Вон того, — невежливо показываю пальцем на неадеквата.
Мужик в ответ машет. Качаю головой.
— Он провоцировал Платона на дороге сегодня днем, чуть не устроил ДТП. И Платон сказал: «Хочешь погонять — приезжай на кольцо».
Егор ругается сквозь зубы, аж уши начинают гореть, и я отворачиваюсь. На меня смотрят, тогда представляюсь снова:
— Элина, мы с Платоном вместе работаем. — И добавляю: — А кто это вообще? Я третий день в городе, а тут такие страсти. Прям Монтекки и Капулетти.
Неадекватный опять машет, и кажется, опять именно мне. Поворачиваюсь к нему спиной. Парни усмехаются и одобрительно присвистывают.
— Тимофей Агаев и компания, — поясняет Марсель. — Слышь, Егор, у них весеннее обострение, прибыли за первой медпомощью. Надо оказать.
— Тимофей убил Федора на ралли, — выдает Егор. — Ему здесь не рады, особенно сегодня. Если Платон его пригласил, то я... оказал бы помощь и брату тоже.
Становится не по себе. Гонщики шумно тормозят, паркуются. Им вроде бы и хлопают, но как-то вяло. Все пялятся на гостей, теперь уже очевидно — званых.
Сердце уже не просто колотится, оно выдает сложные перевороты. С одной стороны, домой хочется, с другой, последнее, что я сейчас сделаю, — это вызову такси.
Смолин-старший ловко выпрыгивает из «Сильвии» и направляется к нам.
В белом спортивном костюме, белых модных кроссовках «Найк» прямо по весенней грязи шлеп-шлеп. В черном жилете и без шапки. Посмотрите только, какой модник, — глаз не отвести. По пути он быстро здоровается с желающими, кивает правда без улыбки, а как-то снисходительно, что ли. Рок-звезда.
Глаза закатываю.
Непременно бы выдала что-то насмешливое, жаль, не время. Градус напряжения зашкаливает, становится жарко, хотя мы на открытом воздухе и выдыхаем пар. Пальцы коченеют, и я делаю глоток глинтвейна.
Братья здороваются громким молчаливым рукопожатием. Смолин-старший удостаивает меня долгим серьезным взглядом. Посылаю в ответ улыбку — дескать, да, и тут я тоже. Он едва заметно, словно нехотя кивает: оставайся, раз приперлась, черт с собой.