Следующая остановка – «Пионерская-стрит» - стр. 19

– Тяжёлые… Как ты их носишь?

– Тут сноровка нужна, – улыбается он.

У него всегда неотложные дела, каждый день спасает мир: с миром всё время что-то не так. Мир постоянно требует его внимания.

Я не знаю, кто он, поэтому называю его просто Белый.

С крыльями – точно ангел. Без крыльев – человек.

Может быть, всё это неправда, но, с другой стороны, я же своими глазами видела эти крылья. Многим людям, чтобы уверовать, – нужно что-то осязаемое.

У меня был знакомый, который не верил в Бога, но носил крест: родители крестили, он понимал, что это традиция, и крест не снимал никогда, но веры не было. Белый говорит, что так многие люди живут. А когда попадают на небо, они там самые ошалевшие бродят, удивляются, облака трогают, каждого ангела останавливают и спрашивают: «А что дальше? А куда идти?..». Суматоха как в аэропорту. Потом их вызывают на стойку регистрации… Ад, рай, возьмите билетик. А знакомый мой, неверующий, три раза крест в реке терял. И три раза обретал новый. Была у него какая-то необходимость в этой ноше. Белый говорит, что ангелы летят на крест и садятся на «ангелову полочку».

– Какую полочку?

– Вот тут.

Белый касается моей шеи и чуть надавливает на яремную ямку.

– Вот тут слышно, о чём голова думает и про что сердце стучит, очень удобно. Кстати, перестань свои ошибки считать, отпусти их, почисти память.

Но я перестаю думать о них только тогда, когда Белый накрывает меня крылом. В эту минуту мир сокращается до пределов одного крыла.

В моей жизни Белый появился неожиданно и вовремя.

В тот год смерть забирала всех наспех, без передышки. Все только и успевали повторять: «Ушла эпоха, ушла эпоха, ушла эпоха».

Умирали великие актёры, режиссёры, музыканты, писатели, художники… Словно Там был запланирован какой-то заоблачный фестиваль, где непременно должны выступить все лучшие люди планеты Земля.

А небесный зрительный зал заполнили зрители.

Моя бабушка Катя, по земной привычке, пришла на концерт заранее, на два часа раньше, заняла место.

30 августа давал концерт Иосиф Кобзон.

– А Кобзон спел «Катюшу»? – спрашиваю я.

Белый кивнул.

– Правда?

– Конечно, ты же просила. А я передал.

А 1 октября он так сказал:

– Ей сегодня Шарль Азнавур поёт.

И Белый показал контрамарки.

В детстве игра такая была – «Секретик»: роешь в земле ямку, кладёшь в неё красивый цветок, накрываешь стёклышком, запоминаешь место и никому про него не рассказываешь – всё, тайна готова.

А теперь моя тайна – Белый. И тоже в ямке – яремной.

…А однажды на одной из стен моего двора появилась надпись: «Бесконечность минус значимое равно бесконечность».

Весь двор думал над данным уравнением, никто не мог осилить этого вычитания и полученного результата.

Стёрли, закрасили, почистили память.

Но надпись опять появилась. Проступила. И на себе настаивала: «Бесконечность минус значимое равно бесконечность».

То есть: минус Катя – «минус значимое». На Земле всё время идёт вычитание. И прибавление – планета прирастает новосёлами. Бесконечность такая. А минусы принимает Небо, тоже бесконечное.

У меня в коридоре крылья висят. Оставил кто-то.

Надеваю. Смотрю в зеркало: великоваты. Зато тёплые.

По дороге на Смоленское кладбище всегда вижу одного и того же нищего, Филимоном зовут. Его все знают, у него собственное кресло. Он как памятник для голубей: они сидят на его голове, плечах, ногах, животе… Бог голубей. Любит деньги, но принимает их с достоинством.