Следак - стр. 13
Затем прошел в отдел с одеждой. Побродил среди рядов и стеллажей. Оценил вещи, удивляясь их покрою, и, прикинув финансы, пришел к выводу, что придется обойтись самым необходимым. В итоге купил две водолазки, черную и темно-серую (других расцветок не было), две белые футболки без всяких надписей, самые узкие штаны, что отыскал, полуспортивного кроя с четырьмя карманами из плотного материала, носки, нижнее белье, после чего отправился смотреть обувь.
Заметив на одной из полок сандалии, обрадовался. Лето все-таки на дворе. Хоть их фасон мне и не понравился, но взял. Все равно они были лучше того, что сейчас на мне надето. Также купил обычные бело-синие кеды. А вот туфли меня не впечатлили от слова «совсем». Да только на защиту диплома в сандалиях или кедах не заявишься. Не те сейчас времена, не поймут. Неприятности же на ровном месте мне не нужны. Поэтому повздыхал и купил одну пару туфель черного цвета.
Прифигел на выдаче товара – все мои покупки завернули в серую бумагу. И как я это все должен нести?
– А пакеты у вас есть? – спросил я у девушки-продавца.
– Пакетов нет, – услышал я недовольный ответ.
– А как я это все понесу? – указал я на несколько бумажных свертков.
– Купите портфель, – нагло заявила мне девица.
– Мне пакет нужен, а не портфель, – раздраженно бросил я. От советского сервиса меня уже тошнило.
– Альберт, возьмите, пожалуйста, – услышал я женский голос.
Ко мне подошла дама средних лет в темно-синем платье, длиною ниже колена с белым тонким пояском и брошкой на груди. Волосы ее были аккуратно уложены, а макияж естественным.
Она протягивала мне комок тонких веревок.
– Авоська? – догадался я.
– Пакетов у меня тоже нет, – пожав плечами, улыбнулась женщина.
– Спасибо большое, – поблагодарил я ее, забрав сетку. – Я вам что-то должен? – не смог не спросить.
– Нет, конечно. – Выражение лица женщины приобрело строгость.
– Извините, – произнес я и, запихнув в сетку покупки, поспешил ретироваться.
«Интересно, кто она?» – думал я, шагая в сторону универа. В голову пришла только версия о преподавателе. Женщина меня явно узнала, а то, что она меня с интересом рассматривала, можно объяснить удивлением, вызванным сменой имиджа Альберта.
Вернувшись в общагу, я первым делом выгреб все бумаги из тумбы. Дипломная работа, на мое счастье, отыскалась. Это была копия отпечатанного на машинке текста. Я даже нашел текст речи. Ему я обрадовался ничуть не меньше, чем самой работе. Альберт, в отличие от меня, разбирался в советском законодательстве и реалиях, поэтому лучше знал, что говорить членам экзаменационной комиссии. Просматривая текст речи, убедился в том, что, как я и полагал, он наполовину состоит из цитат каких-то деятелей, из которых я только о Ленине и слышал.
Ладно, заучим наизусть, у меня еще целый день впереди.
Этим я и занимался до самого вечера, пока в комнату не ввалился Грег.
– Ты что, с Лебедевой замутил? – обнаружив меня на месте, прямо с порога гаркнул он и только после этого с помощью ноги захлопнул дверь. – Ты чего, дурной? Она же комсорг! Жизнь тебе испоганит. А ведь я еще вчера вас заподозрил, но вы с этой Лебедевой начали мне про аварию втирать. Потом еще эта Юлька. Впрочем, Юлька – это не аргумент.
– Опять что-то отмечаешь? – втиснулся я в его словесный поток, да и запах спиртного до меня донесся.