След на весеннем снегу - стр. 9
– Меня Савелий подобрал на дороге после небольшого инцидента, я с собакой гуляла. Обещал потом доставить домой, а пока любезно согласился показать дом, который очень привлек мое внимание. Он ваш, да, Олег Иванович?
– Да вот, затеялся на старости лет, – бизнесмен картинно развел руками. – Решил основательно построиться, чтобы детям и внукам было что оставить. Строит моя компания, сама понимаешь. А вот архитектора мне знающие люди посоветовали, сказали, что Савелий сейчас один из лучших.
Почему-то ей показалось, что и в этих словах кроется неправда. Но Мила тут же выкинула эту глупую мысль из головы.
– Это сразу видно, – честно призналась она. – Я этот дом с дороги заметила и сразу захотела вблизи рассмотреть. Он такой необычный. С одной стороны, ни на что непохожий, а с другой – удивительным образом вам подходит, Олег Иванович.
Последнее предложение она не собиралась произносить, поскольку еще пару минут назад была искренне убеждена, что дом-корабль никак не может принадлежать Васину. Понимание, что бизнесмен с его домом словно составляют единое целое, пришло ниоткуда, но Мила теперь видела это совершенно отчетливо. Да, пожалуй, этот самый архитектор Гранатов действительно талант.
– Нам с Олегом Ивановичем надо поговорить, – вмешался в беседу последний. – Вы можете пройти в дом, чтобы не мерзнуть, контур закрыт и отопление подключено, хотя отделка еще не закончена. Хотите?
– Нет, я лучше с собакой погуляю, – отказалась Мила, которой было неудобно заходить внутрь без приглашения хозяина. Васин же молчал, и она гадала почему. Считает, что приглашения архитектора достаточно или вовсе не считает нужным показывать свое будущее жилище изнутри? Уточнять не хотелось. – Я ведь специально шла, чтобы посмотреть, можно ли сюда приходить с Кактусом. Это норная собака, а в городском парке рыть ямы не очень правильно.
– Тут полно свободного места, – Васин махнул рукой в сторону реки и видневшегося неподалеку небольшого пролеска. – Гуляйте сколько хотите.
– Сколько у меня времени? – Миле не хотелось задерживать архитектора более положенного.
– Полчаса, – коротко ответил тот.
– Хорошо, через полчаса мы вернемся.
Мужчины повернулись и скрылись за воротами, оставив Милу одну, то есть с Кактусом, конечно. Внезапно ей стало обидно, что ее даже и не думали уговаривать остаться. Промокшие на коленках штаны неприятно холодили ноги, размазавшаяся по пуховику грязь подсыхала, отчего Мила со стороны походила на бомжа. Гулять в таком виде было неуютно, но и менять свое же, принятое явно впопыхах решение не хотелось. Не ребенок же, взрослый человек.
– Пойдем, Кактус, – уныло сказала Мила. Пес удивленно смотрел на нее, видимо, не привыкший к унылым ноткам в голосе новой хозяйки.
Мила Эрнандес и правда была совершенно не склонна к унынию, но этой весной все шло наперекосяк, совершенно все. По тропинке, ведущей в сторону реки, они дошли до перелеска, где Мила, наконец, спустила собаку с поводка. Счастливый Кактус тут же кинулся рыть нору в мокрой черной земле, и Мила с ужасом думала о том, что теперь, пожалуй, усадить собаку в бежевое нутро «Альфа Ромео» будет и вовсе невозможно.
Впрочем, в леске хорошо пахло – какой-то свежей весенней прелью, от аромата которой хотелось верить, что все обязательно будет хорошо. Прислонившись спиной к стволу березы (а что, пуховик все равно стирать), Мила закрыла глаза и внезапно ощутила, как на нее снисходит какое-то странное спокойствие. Ей было хорошо вот так бесцельно и бездумно стоять в весеннем лесу, в котором только-только начал сходить снег, и слушать робкое пение птиц, словно, как и Мила, не верящих в то, что весна, а вслед за ней и счастье, не просто возможны, а совсем близко.