След механической обезьяны - стр. 18

– Постойте! – бросил Протасов и умоляюще поднял руки.

– Я могу войти в игровую? – не останавливаясь, но чуть замедлив шаг, повторил вопрос фон Шпинне.

– Да! – устало выдохнул промышленник.

Фома Фомич вернулся. Однако в игровую входить не стал. Еще раз внимательно осмотрел дверь и заявил, что прежде хочет взглянуть на чулан, в котором хранится обезьяна, а уже потом будет очередь игровой.

От этого заявления Савва Афиногенович слегка опешил и молча взирал на фон Шпинне. По лицу фабриканта было видно, что он не понимает, чего добивается начальник сыскной.

– Зачем вам в чулан?

– Посмотреть на обезьяну.

– Но вы же хотели осмотреть игровую! – почти крикнул Протасов.

– А теперь хочу осмотреть чулан! – Фома Фомич, судя по тону, был непреклонен.

– Да нету ее в чулане! – первым не выдержал Сергей.

– А где она? – повернулся к нему начальник сыскной. – Не надо, не отвечайте, я сам постараюсь догадаться. Она сейчас преспокойненько стоит в игровой. Ведь так?

– Да! – ответил за Сергея его отец.

– Ну тогда я совсем ничего не понимаю. Вместо того чтобы помогать, вы, уважаемый господин Протасов, постоянно вводите меня в заблуждение. Складывается такое впечатление, вы уж простите за откровенность, что вам не хочется узнать, кто заводит обезьяну.

– А зачем же я вас пригласил?

– Не знаю! – развел руками начальник сыскной. – Может быть, вы преследуете какие-то иные цели? Почему обезьяну снова перенесли в игровую? А может быть, она никогда и не находилась в чулане?

– Мы держали ее в чулане, но там мыши… – начал Протасов. Фома Фомич тут же перебил его:

– А она боится мышей?

– Нет! – отмахнулся фабрикант.

– Что тогда?

– Портить они ее начали, а это все же дорогая вещь. Вот я и распорядился перенести игрушку сюда… Да забыл про это. Вспомнил только, когда к детской подошли, хотел вас отвлечь, ну, чтобы вернуть обезьяну на место… Да не получилось…

– Почему же вы не сказали правду?

– Да не хотел дураком выглядеть…

– А сейчас вы выглядите умным? Ну ладно, не будем об этом. У меня другой вопрос – как ваш внук? Ему не страшно в одной комнате с этой игрушкой?

– Он ничего не знает, мы его туда пока не пускаем.

– Хорошо, я все понял. Давайте смотреть на эту вашу обезьяну! – Начальник сыскной открыл дверь и первым вошел в игровую.

– Что мне нравится в вашем доме, так это электрическое освещение! – заметил Фома Фомич, переступив порог игровой, которая оказалась не просто комнатой, а большим залом.

Стены покрыты шпалерами с нежно-голубым узором, окна закрыты тяжелыми шторами, на полу ковры с разбросанными игрушками.

– Вы здесь никогда не убираете? – обернулся Фома Фомич к Протасову.

– Почему? Убираем. Просто сейчас… – фабрикант запнулся.

– Что?

– Прислуга боится сюда входить! – ответил выглядывающий из-за спины отца Сергей.

– И обезьяна тому причиной?

– Ну да! – кивнул гимназист.

Фон Шпинне принялся озираться.

– А где она стоит?

– Вон, под покрывалом…

– Вижу, вижу! – сказал начальник сыскной и быстро направился туда, где в углу под сиреневой накидкой что-то стояло. – Да, совсем забыл спросить, а по этим коврам ходить можно?

– Да ходите, чего уж! – донесся от двери недовольный голос фабриканта.

Фома Фомич пересек комнату и, подойдя к игрушке, резко, с шумом хлопающего на ветру белья, сорвал покрывало. То, что он увидел, заставило его отшатнуться. Темно-коричневая лохматая обезьяна, высотой никак не менее двух с половиной локтей, с длинными, висящими, словно плети, руками и жуткой безволосой мордой. Игрушка была как живая. Она застыла в такой позе, будто собиралась сделать шаг вперед. Вне всяких сомнений, те, кто изготовил игрушку, постарались на славу. Возможно, они не ставили перед собой цель сделать что-то невероятно пугающее, но именно это, по мнению фон Шпинне, у них и получилось. И хотя фальшивые глаза игрушки отливали неживым стеклянным блеском, начальнику сыскной казалось, будто смотрит она как-то осмысленно, точно человек. Взгляд был самым страшным в ее облике.