Славянский викинг Рюрик. Кровь героев - стр. 34
Рерик со всеми предосторожностями двинулся вперед. И тут через пару десятков шагов сквозь листву увидел какие-то тени. Кто это был, он не мог разобрать. Тогда продвинулся еще и ясно различил сидящих в кустах викингов. Он определил их по островерхим пушистым шлемам и одежде. Врагов было трое. Одного он узнал. Это был воин с расплющенным носом.
Рерика спас олень. Не будь его, он вполне мог бы нарваться на засаду. А место норманны выбрали удачное: мимо них невозможно было проехать незамеченным, отсюда открывался вид на десятки верст в обе стороны.
Крадучись, вернулся к стоянке. Издали жестом показал Ильве: «Тихо! опасность!». Когда приблизился, шепнул: «Викинги!». Соблюдая осторожность, отъехали в глубь леса, а потом Рерик повернул на север.
Он ехал и пытался понять, почему норманны решили их преследовать. Наверно, уговорил тот воин с расплющенным носом. Он видел красоту Ильвы, понял, что если сумеет взять ее в полон, то получит богатый выкуп или дорого продаст на невольничьих рынках в городах Прибалтики: за красавиц там давали такие деньги, на которые можно было безбедно прожить без малого всю жизнь. Или попытаться получить выкуп; видя воинов, сопровождающих девушку, можно легко догадаться, что она из знатного рода и родители выдадут за нее приличную сумму. Ради таких богатств стоило рискнуть, а норманны не упускали заманчивую добычу.
Через три часа пути лес внезапно оборвался и перед ними раскинулось широкое поле; вдали виднелся край нового лесного массива. Можно было, конечно, ехать к нему, но надвигался вечер, следовало остановиться здесь на ночь, а завтра без особого риска двинуться в направлении Аахена.
Рерик сообщил о своем решении спутнице. Ильва молча кивнула. Всю дорогу она молчала. Ею овладело какое-то оцепенение, она делала все машинально, бессознательно и непроизвольно, с безучастным, отсутствующим взглядом. Рерик понимал, что она переживает гибель Уто. Сам он тоже часто видел одну и ту же картину, как его друг понукает своего коня и стремится быстрее ворваться в схватку с противником, на мгновение поворачивает к нему лицо и кричит как завещание: «Спасай герцогиню!»…
Так-то вот все обернулось: друг пал в ожесточенной стычке, а он с его невестой тайными тропами пробирается к намеченной цели. Уто, Уто, друг дорогой, что с тобой стало? А может, судьба милостива, и ты остался жив и каким-то чудом ускользнул от диких викингов?.. Но Рерик побывал уже не в одном сражении, многое повидал и в чудеса не верил.
Жестокая правда войны приучила его к трезвому мышлению, лишенному несбыточных надежд.
Едва они расседлали коней и пустили их пастись на лужайку, как о траву ударился глухарь и по-глупому закудахтал, распушив перья. Рерик не удержался и срезал его стрелой. Потом взял саблю, выкопал по колено яму и из березовых веток развел в ней большой костер. Когда стенки ямы прогрелись, вынул угли, а завернутое в листья мясо глухаря опустил в яму и сверху прикрыл плоским камнем, на котором снова развел большой огонь. Затем отыскал толстое дерево. Его корни образовывали естественное ложе для ночлега, туда он накидал лапы ельника; ствол дерева защищал от ветра, а раскидистая крона – от возможного дождя. Так в детстве устраивались они с отцом, когда уходили за дичью далеко от дома и их настигала ночь.