Славянин - стр. 25
–Какой секрет? Нет никакого секрета.
Беловод вновь поймал взгляд юнца, но взгляд тот изменился, стал каким-то тоскливым, в чем-то отгороженным от сего мира. Миг и промелькнувшая тень беспросветной тоски сползла с лица собеседника. Отрока будто прорвало.
–Понимаешь, Беловод, секрета нет, только я сам не знаю откуда и куда иду. Последнее воспоминание то, как из леса вышел к этому покинутому сельцу, и все. Память, считай чистый лист. Будто, кто вычеркнул год воспоминаний. Хочешь верь, хочешь не верь!
–Да, ты случаем не нежить ли лесная?
Юноша возмутился:
–Я человек! Чем хочешь поклянусь.
–Тогда?! – старик на мгновенье призадумался и сам же ответил на свой вопрос. – Похоже, услыхал ты, Егорий, пение Алконоста, и забыл все, что касаемо твоего пути. Се бывает. Другого объяснения не ведаю.
–Что ж мне делать теперь?
–Жить! – просто ответил Беловод. – Тем паче, я именно за тобой сюда и пришел.
–Это как?
–Сон вещий сей ночью приснился. Позвала Мокошь, велела сюда идти. Велено учить тебя, несмышленыша уму разуму. Через свой урок и души наши с тобой оживут.
–Тогда веди, Вергилий! Задубел, зуб на зуб не попадает.
–Беловод, я. – Удивление промелькнуло на лице русича. – Али забыл?
–Прости! Это я так неудачно пошутил…
Вот с тех пор и обосновался в избе еще один насельник. Привыкали, притирались друг к дружке, наверное седмицы четыре, не меньше. Ходили на охоту, вернее, ставить силки и капканы, собирать дичь. Дед все удивлялся. Имея две здоровые руки, малой не умел стрелять из лука. Как же это? Пробив во льду на реке лунки, удили рыбу. Кашеварили. Так и пообыклись. А с наступлением нового года, Егор попросился в ученики по овладению мечным боем.
Чудно! Поразмыслив, старый понял, что отроку надобно нарастить мышцы на его худобе, слепить крепкое тело на костяк, а попутно учить и бою. Теперь у обоих весь день был загружен с раннего утра, до позднего вечера.
–Вот твое уклонение, при сохранении промежутка в расстоянии меж тобой и противником с последующим выходом на удар.
Дед без затей показал прием, завершающим финтом приложился дубьем к телу Лихого. Сила удара ощущалась даже через подклад. Никакой имитации – синяк будет достойный.
–Понял? Давай еще. Вот я уклонился, а сам в это время на твой замах делаю движение и удар. Но это получится, ежели ты, вот как сейчас, исполняешь рубящий удар. Ты пытаешься прорубить мою защиту, а я во время уклонения, иду на опережение по времени на полстука сердца по отношению к твоей последней атаке, потому, к началу моего удара ты вынужден только заканчивать свой. И, действие мое, более короткое по траектории, нежели твоя атака, оно направлено либо на ее прерывание и создание благоприятных условий для собственной атаки, либо на поражение легкодоступных в такой ситуации слабо защищенных мест в вязи твоей работы с мечом. Еще раз показать?
–Еще не раз.
Каждый божий день, Беловод на занятиях с Лихим, менял технику атаки, с рубящей на режущую, с колющей на рубящую. Происходило противопоставление атаке более быстрого, либо более мощного, либо более точного атакующего действия. Учил своим заморочкам, ранее казавшимся забытыми им навсегда. На вертикальный рубящий удар в голову заставлял, на автомате выполнить контратаку режущим ударом с одновременным разрывом дистанции, да при этом еще и повысить скорость движений. На атаку режущим ударом отвечать рубящим. При этом вдалбливая в голову ученику, что, если противник еще не успел выполнить поражающего действия, он столкнется с более мощным и более разрушительным воздействием, направленным на себя, в тот момент, когда он находится в неудобном положении.