Славный судный день - стр. 2
Захлопнулась дубовая дверь офиса, глуша слова мужчины. В ушах продолжало звенеть. Я достал сигарету. Раскурил ее прямо на ходу, спускаясь по ступеням современного светлого офиса. Окликнул охранник, грозя за курение в неположенном месте штрафом. Уже плевать, пусть хоть выговором грозится. Стянул с себя галстук, бросая его на пол – хватит и этой удавки на шее, – отшвырнул вместе с ним и бейдж. Вылетел на оживленную улицу центра, вдыхая солоноватый воздух полной грудью.
И впервые за долгое время был убежден, что поступаю правильно.
***
– Саймон, расскажи о том, что сейчас чувствуешь, – Нора Корпело не поднимает на меня взгляда; ждет ответа, не торопит, но из-за затянувшейся паузы делает несколько пометок в записной книжке.
Мне кажется, что вместо бумаги остро заточенный карандаш грубо царапает мой мозг, оставляя за собой кровоточащие борозды.
Сегодня слишком часто не отвечаю. Лишь изредка киваю, будто разговор происходит не здесь, а где-то глубоко внутри меня. Не с Корпело, а с самим собой. Как-то трудно находятся слова: спал плохо, всю ночь мучили ни то кошмары, ни то воспоминания. Да и на работе день выдался непростым: первая неделя испытательного в "Альянсе" высосала из меня все соки, Джеймс сводит с ума бесполезными задачами и бессмысленной паникой. Он нервный. И подчиненных делает такими же.
Уютный кабинет Норы наполнен живыми растениями. Яркая желтая канарейка щебечет в клетке, перескакивая на жердочках с лапки на лапку. С панорамных окон верхнего этажа открывается симпатичный вид на не самый симпатичный город. С другой стороны, много ли я городов видел, чтобы сравнивать? Могу с трудом вспомнить четыре. Не думаю, что даже в провалах памяти найдется еще хоть один.
Полки с книгами. Мягкий свет ламп. Удобные диваны. Кабинет Корпело напоминает не рабочее пространство, а тщательно оберегаемый уголок внутреннего мира – камерный, почти интимный. Да и сама Нора, спокойная и вдумчивая, выглядит скорее как дополнение к этому уюту. В её глазах всегда что-то большее, чем просто внимательность. А еще иногда в них скользит тревога, когда я надолго задерживаю взгляд на ее лице.
За окном идет снег. Календарная зима еще даже не началась, но месяца полтора пейзаж не радует ничем, кроме белой пелены. Серое небо. Светло-серые дома. Темно-серая земля. Пепельно-серые облака. Черно-серые голые деревья.
Свихнуться можно.
– Саймон, как ты себя чувствуешь? – мягко переспрашивает Нора, слегка склоняя голову на бок. Крупные кудри ее каштановых волос скользят по плечам. Молодая женщина заправляет локоны за уши, и не могу отвести взгляда от ее красивых рук. – Восемь сеансов позади. Мне важно понимать, как ты воспринимаешь их. Что-нибудь вспоминаешь?
– Воспоминания… – хмыкнул я, не узнавая в первую секунду своего голоса. – Воспоминания напоминают туман. Я пытаюсь их поймать, но каждый раз они ускользают. Вроде цепляюсь за возникающие образы, но… Они… Они как вспышки. Вижу свет, слышу звуки… Но лица или детали – нет. Всё расплывается, – сам не замечаю, как нервно кручу пуговицы на высоких манжетах рубашки.
– А что ты чувствуешь, когда эти вспышки появляются? Есть ли что-то общее? Эмоции, может быть?
Отвожу взгляд от Норы, смотрю в потолок. Канарейка щебечет, фонит негромкая умиротворяющая музыка. Пытаюсь подобрать слова, копаясь в собственных ощущениях. Есть ли что-то общее, сопровождающее попытки вернуть на место провалы в памяти? Что ощущаю, пытаясь сорвать завесу с эпизодов моего прошлого, укрытых от меня же самого?