Слава России - стр. 98
Пересвета тотчас поддержали княжеский брат Владимир Андреевич и другие князья и воеводы. Все войско воспротивилось тому, чтобы его вождь без нужды подверг себя великой опасности уже в первые мгновения битвы, все войско молило его поберечь себя ради верных чад своих, на него уповающих.
Умилительно было молодому князю то, сколь велика любовь к нему войска. Выступили слезы на васильковых очах, но голос твердо и решительно прозвучал:
– Братья мои милые, русские сыны, доброй вашей речи я не могу ответить, а только благодарю вас, ибо вы воистину благие рабы Божьи. Ведь хорошо вы знаете о мучении Христова страстотерпца Арефы. Когда его мучили и приказал царь вести его перед народом и мечом зарубить, доблестные его друзья, один перед другим торопясь, каждый из них свою голову палачу под меч преклонял вместо Арефы, вождя своего, понимая славу поступка своего. Арефа же, вождь, сказал воинам своим: “Так знайте, братья мои, у земного царя не я ли больше вас почтен был, земную славу и дары приняв? Так и ныне впереди идти подобает мне также к небесному царю, голове моей следует первой отсеченной быть, а точнее сказать – увенчанной”. И, подступив, палач отрубил голову его, а потом и воинам его отсек головы. Так же и я, братья. Кто больше меня из русских сынов почтен был и благое беспрестанно принимал от Господа? А ныне зло нашло на меня, неужели не смогу я претерпеть: ведь из-за меня одного это все и воздвиглось. Не могу видеть вас, побеждаемых, и все, что последует, не смогу перенести, потому и хочу с вами ту же общую чашу испить и тою же смертью погибнуть за святую веру христианскую! Если умру – с вами, если спасусь – с вами!
Речь эта глубоко тронула всех воинов, и еще большей решимостью исполнились их сердца победить сим красным днем вековечного врага, покончить с унизительным игом.
– За Русь!
– За Матерь Пресвятую Богородицу!
– За Веру Христову!
– За князя Дмитрия Ивановича!
С этими возгласами ринулись навстречу татарским полчищам русские полки вслед за своим отважным князем. Сам он, в богатых доспехах, золотом сияющих на солнце, и алом плаще, на белоснежном коне, летел впереди своих ратников, подавая пример веры и храбрости.
– Прощай, брат Андрей! Может, вечерять нам уже и не придется на сей земле.
– До свидания, брат Александр! Может, вечерять будем мы уже с Господом!
Два схимника-богатыря вскочили на ретивых коней и, воздев копья, помчались следом за князем. А за ними устремился на борзом сером жеребце их ученик, юный воин Яков Ослябя.
4
Закипела сеча жестокая, побурела трава от людской крови… Падали бездыханны ратники храбрые, пополняя небесное воинство, а вдоль рядов татарских носился на вороном коне подобный горе великан-батырь, облаченный в черные одежды. Не было равных тому батырю, и многих русских воинов настигло его не знающее промаха копье.
– Что, собаки? Кто из вас посмеет тягаться с Челубеем? – издевательски хохотал он, и что-то демоническое было в этом глухом, загробном хохоте. – Кто еще хочет изведать моего копья?
Яков с ненавистью смотрел на непобедимого татарского батыря, сжимала детская рука меч. Броситься на него! Поразить! Ведь поразил же юный Давид Голиафа! Не мечом, правда, а камнем из пращи… Где бы такую пращу взять?
– Не спеши сынок, – раздался рядом голос Пересвета. Схимник спрыгнул с коня и опустил руку на плечо Якова. – Обожди, придет и тебе время мужествовать. А сей соперник не по тебе… – взгляд серых глаз богатыря-монаха неотступно следил за Челубеем, поносившим русских и бахвалившимся своею силою. – По мне он и ко мне… – добавил тихо. – Знаю я его, знаю и силу его.