Сласти-страсти, или Личный кондитер стража - стр. 25

Понятно. Если один золотой целый месячный заработок, то либо миссис Бернет очень много за все платит, либо приукрашивает. Нужно как можно скорее выяснить цены. А то меня любой легко обманет. Миссис Бернет ушла в гостиную к камину, а я, перемыв посуду, пошла в ванную. Там же припрятала кошелек повыше. Пойду к себе и прихвачу.

А потом я опять мыла и скребла, вытряхивала и вытирала. И все это под неусыпным контролем бодрой пенсионерки. Вечером едва хватило сил поужинать и принять душ. Я так устала, что чуть не оставила кошелек в ванной.

– Евгения, где ты была? – спросила Элеонора тоном недовольной матери. – Ты в комнату ни разу не зашла!

– Нора, я убирала дом, – ответила, падая на кровать. Как же прекрасно принять горизонтальное положение. – Еще пара таких дней, и я просто не встану.

– Я хотела с тобой обсудить наш бизнес, – заявила наглая книга.

– Извини, – я полезла под одеяло. – Но даже разговаривать сил нет.

– Женя, мне не нравится твое состояние загнанной лошади.

– Угу, мне то-оже, – я зевнула. Кошелек сунула пока под подушку. Норе не расскажу! А то сейчас не угомонится и будет строить планы покорения нового мира. – Все, Нора, спать. Завтра утром мне предстоит печь плюшки.

Утро наступило слишком быстро и рано. За окном была еще темная ночь, когда миссис Бернет пришла меня будить.

– Женя, вставай. Пора заводить тесто, – громко произнесла она. И не уходила, пока я не встала. Даже не вышла, пока я переодевалась. Зевая, я спускалась за миссис Бернет. Забежала в ванную умыться холодной водой. А потом под чутким руководством замешивала тесто. К восходу солнца я его, кажется, целую ванну перемесила. Очень сложно и трудно.

Дождаться, когда тесто подымется, вымесить его еще раз, раскатать, нарезать, свернуть в правильную форму, выложить на противни, сунуть в местное подобие духовки... И так раз... Много раз! Я устала, мне было жарко, а еще я не выспалась и меня уже шатало. Миссис Бернет ловко снимала горячие плюшки и раскладывала их по корзинам, выстланным чистой тканью. В дверь то и дело стучали, и старушка относила корзинки сама. Мне она запрещала выходить из кухни. Интересно, почему?

– Ну вот, – довольная миссис Бернет опустилась на табурет, – почти все плюшки разобрали. Говорю же, мои плюшки лучшие в городе.

Сказать мне на это было нечего. Я ни одной попробовать еще не успела.

– Миссис Бернет, а помощнице какая зарплата полагается? – ну мне же сколько-то же должны платить? Тем более был разговор об этом.

– Что? – я удостоилась пристального взгляда.

– Ну вы же говорили, что будете платить мне, – напомнила я.

– Да? – старушка театрально удивилась. – Аааа, ну да. Вот, – она пошарилась в кармане фартука и положила передо мной медяк. – Ставь чайник, пора позавтракать.

Нет, я прям чувствую спинным мозгом, что меня хотят надурить. Две плюшки стоят медяк. Выпекли мы сотню, не меньше. На столе осталось пять штук, да в духовке последний десяток допекается. Семь медяков в неделю получается.

– Миссис Бернет, а сколько в одной золотой монете медяков?

– Тысяча, – ответила старушка. А у я почувствовала, как брови пытаются сбежать на лоб. То есть золотой я смогу заработать только через тысячу дней. Считай, по привычному календарю это три года. Жулик это, а не старушка божий одуванчик!