Сладкое слово – месть - стр. 8
– Милый Вовчик, безобидные эротические картинки с одеванием купальников превращаются в имитацию секса. Я не смогу продолжать съемки, – взмолилась она, – режиссер сказал, что завтра будут более откровенные положения и имитации. Я сгораю от стыда, я не могу выставлять на испытание нашу любовь. Откажись от съемок!
– Это невозможно, я подписал контракты с твоего согласия. С нас сдерут неустойку, как шкуру с живого человека.
– Я не думала, что все будет так откровенно. Ты обещал мне приличные композиции съемок. Этот атлет со своими телесами приводит меня в ужас. Я закрываю глаза, холодею, я упаду в обморок, пожалей меня и нашу любовь, она не выдержит такого испытания!
Катя стояла перед ним, обаятельная в своей женской беспомощности, прекрасная в гневе и мольбе, с надеждой и верой в его благоразумие и силу.
Но Корзинин беспомощно развел руками. Он знал, что испытания закончатся для нее поражением.
– Неужели ты не ревнуешь? Как после всего этого бесстыдства я пойду под венец в белоснежной фате? Это выше моих сил! – Она, как преданная невеста Христа, продолжала верить, что ее тело принадлежит только ему.
– Успокойся, моя дорогая, может быть, тебе придаст сил крупная сумма аванса, которую завтра положат на твой счет в одном из банков Стамбула? – Владимир искал аргументы, как лукавый ангел, спустившийся на землю с целью овладеть прекрасной дочерью человеческой.
– Нет, никакая сумма не может окупить нашу любовь! Я боюсь, эта пошлость перечеркнет все светлое и чистое, что есть между нами. – Катя заламывала руки, нервно меряя шагами уютный номер, с мольбой бросая на Владимира жгучие взгляды. Он сидел в кресле растерянный и подавленный.
– Поверь, мне тоже нелегко согласиться с мыслью, что тебя едва не лобзает этот красавец. Но это только имитация страсти. Ты актриса, ты должна играть, а твоя красота, твоя молодость стоят бешеных денег.
– И ты не можешь от них отказаться? Почему ты не дал мне прочесть сценарий клипов? Я бы отвергла эту эротику заранее. – Прекрасные Катины глаза, как море перед бурей, наполнялись свинцовой тяжестью.
– У меня сценария просто не было. Я доверился заверениям своих партнеров, что съемки пройдут на уровне демонстрации обнаженных фигур и безобидных объятий, – с обезоруживающей искренностью отвечал Владимир.
– Ты знал сумму гонорара? – В Катиных глазах и на губах плясало отчаяние.
– Да, но теперь она возросла втрое после того, как продюсер увидел тебя обнаженной, а я потребовал увеличить ставку. Как видишь, игра стоит свеч, – горделиво выпячивал грудь мужчина.
– Я жгу не только свое тело, но и душу. Я вижу, наш медовый месяц может оборваться, лишь только начавшись. – Она больше не могла сдерживать себя и зарыдала, бросившись на диван.
Он не остался безучастным и тут же присел рядом с ласками.
– Успокойся, моя любовь, не все так мрачно. Мы потребуем сократить эротические сцены, а я буду присутствовать в павильоне.
– Боже избавь, я теперь вовсе не смогу раздеться в твоем присутствии. Знать, что ты рядом, и видеть себя с обнаженным атлетом – выше моих сил! Я не гожусь в эротические актрисы.
– Хорошо, будем думать, как сделать, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Мы не можем лишиться крупной суммы. Подумай и взвесь. Надеюсь, твои силы окрепнут, если я скажу о радостном деле.