Сладких снов - стр. 14
– Как и всем перед вами.
– Все эти люди приходили за раствором?
– Да, к сожалению, не все люди могут справиться с… даром, который дает устройство. Поэтому людям приходится ухаживать за своими близкими. Как и вам.
– И всегда так много народу?
– Это мало, честно сказать. Очень многие, кто еще вчера приходил за раствором, сегодня уже сами бросают все и уходят в свои сны, обрекая и себя и близких на погибель. К сожалению, мы ничего не можем придумать. И как не прискорбно даже вы не застрахованы.
– Застрахован, – усмехнулся я.
– Простите?
– У меня нет устройства, мне нельзя его установить по медицинским показателям.
– На самом деле вам повезло. Я считаю, что вы счастливчик.
– Раз я пришел к вам с раствором, то не такой уж и счастливчик.
– Верно, – смутился врач и полез в ящик за знакомыми пакетами.
– А другой врач, бывший здесь до вас он… «спит»? – спросил я, беря пакеты.
– Да, – кивнул мне врач. – Я же сказал, никто не застрахован.
– Да, и еще вопрос. Вот эти «сны» они выбираются подсознательно или как?
– Скажем так. Исследования показывают, что сначала человек несколько теряется, но потом постепенно находит свою стезю. То есть, если он где-то в глубине души хотел стать космонавтом, он в своих грезах рано или поздно придет к этому. Никто не уходит от истинного «я», как не прячься. А к чему вы интересуетесь?
– Да так, мои наблюдения показывают, что моя жена на самом деле меркантильная шлюха! Всего доброго.
С этими словами я вышел из кабинета.
Вероятно, следующая неделя была самой длинной в моей жизни, как мне показалось. Мне было решительно нечего делать, да и, если честно, тяги к каким-либо свершениям я не испытывал. Иногда я представлял себя киборгом, который просто выполняет определенную программу, ни на секунду не задумываясь о смысле происходящего. Я прилежно ухаживал за женой: менял ей пакеты с раствором, мыл ее, менял белье. Но я делал это на каком-то автомате. Как будто и не жена она мне вовсе, как если бы меня просто привели сюда и сказали: «Вот теперь твоя обязанность ухаживать за этим человеком».
Мне было несколько противно от собственных мыслей. Хотелось заорать самому себе: «Это же твоя жена, черт подери! Она попала в беду, помоги ей!». Но потом этот порыв проходил, и я возвращался к дальнейшему выполнению программы.
Телевидение перестало функционировать. Я не могу достоверно сказать, была ли причина в том, что телевидение как таковое перестало существовать, или просто у меня в квартире где-то отошел кабель. В тот момент мне было все равно. Я читал, готовил себе непритязательную пищу, выполнял работу по дому. Все, это полный список моих свершений за всю неделю.
Когда пришло назначенное время я, как полагалось, отправился в больницу за раствором. Поскольку я просидел всю эту неделю взаперти, то мысль о том, чтобы воспользоваться общественным транспортом отпала сразу. Идя по улице, я корил себя за то, что не совершал хотя бы короткие прогулки на протяжении прошедшей недели. Ведь на улице благоухала весна. Возможно, мне она казалось такой прекрасной просто, потому что всю прошедшую неделю вокруг меня были только стены, и потолок вместо неба. Ведь никто так не радуется свободе, как узник после долгого плена.
На улице почти не было людей, если быть точным я был единственным человеком, который совершал пешую прогулку. По проезжей части мимо меня пронеслось несколько машин, где-то вдалеке выла сирена служебного автомобиля. Но пешком по улице шел только я один.