Сладкая вендетта - стр. 8
Третий член их команды подошел к Далтону сзади и провел удушающий захват за шею. Ева приблизилась к Джеку и приставила дуло револьвера к его виску так, чтобы быть уверенной, что, если ей придется выстрелить, она не попадет в своих коллег.
– Если вы хотите иметь шанс отомстить, – быстро сказала Ева негромким голосом, – сейчас же отпустите Марко.
Далтон повиновался. Некоторое время все молчали, только Марко жадно ловил ртом воздух и кашлял. Саймон все еще крепко удерживал Джека за шею, но немного ослабил хватку, чтобы пленник не задохнулся.
– Мистер Далтон, сядьте на кровать, – распорядилась Ева. – И хочу вас предупредить, мой револьвер вот уже несколько недель жалуется, что не видел ни капли крови. Не давайте мне повода утолить его жажду.
Джек уставился на нее, и вблизи Ева разглядела, что глаза у него цвета крепкого кофе, почти черные, а во взгляде светится дикий, неприрученный ум, как у волка, который изучает человеческие повадки, чтобы успешно преследовать и убить добычу.
Далтону хватило сообразительности понять, что нужно подчиниться. Он напряженно кивнул. Саймон опустил руку и отошел в сторону. Далтон встал и со своеобразной грацией направился к кровати. Ева попятилась. Из-за огромных размеров Далтона она чувствовала себя весьма неуютно вблизи него. Она и сама была не маленького роста и не очень хрупкая, но отчетливо сознавала, что Далтон мог бы переломить ее, как спичку.
Джек сверкнул на нее глазами. Даже при том, что он двигался легко, пол под его ботинками дрожал. Ева где-то слышала, что заключенным выдают очень тяжелые ботинки, весом аж в четырнадцать фунтов, как будто пытаются пригвоздить их к земле. Однако от одной только мышечной массы Далтона, казалось, сотрясалась вся гостиница. Интересно, начальники тюрем понимают, что тяжелый труд превращает грубых мужчин в оружие? Руки Далтона казались толстыми и крепкими, как канаты. Он подошел к кровати с пологом и с опаской посмотрел на нее.
– Садитесь! – приказала леди Уоррик.
Джек сел, стиснув зубы. Странно, вид у него был такой, как будто ему неудобно. Ева уже сидела на этой кровати и знала, что она мягкая. Роскошная кровать. Человек может на ней хорошо выспаться… или провести очень приятную ночь, если будет подходящая компания.
И тут ее осенило. За последние пять лет Далтон знал только грубую постель в Данмурской тюрьме. Это означало в лучшем случае соломенный тюфяк на железной койке и грубые шерстяные одеяла. Такая роскошь, как перина и постельное белье из тонкого хлопка, должна быть для него непривычной, более того, кровать давала ему чувство комфорта, которого он не знал очень давно, а может быть, и никогда в жизни.
Ева покачала головой. Далтон для нее – только средство достижения цели. Вероятно, будь у него возможность ее убить, он бы это сделал, не сомневаясь ни секунды. Испытывать к нему сочувствие или приписывать ему сантименты, которые Далтону, возможно, и неведомы – такого она просто не может себе позволить.
Джек, излучающий животную энергию, сидящий в рваной и грязной тюремной робе на кровати розового дерева с пологом, отделанным кружевом, являл собой странное зрелище. По сравнению с ним все казалось хрупким до невозможности.
– Рассказывайте! – прорычал он. – Кто вы такие, откуда вы знаете, как меня зовут?