Сладкая Льдинка - стр. 10
На улицу высунуться страшно. Злые глаза преследуют повсюду, не скроешься. Противный шепоток охотниц до сплетниц, жадно смакующих подробности, которые они, естественно, знали лучше всех, звучал с разных сторон и отравлял и без того израненную душу.
От мысли, что придется объясняться с коллегами по школе, Леднева старшая извела больное сердце. Острый приступ свалил с ног и отправил на больничную койку. В казенной палате, с парой пустых кроватей, расставленных вдоль стен, оказалась совсем одна. Резко пахло больницей: вся атмосфера пропиталась запахом дезинфекции, вонючих лекарств, спирта.
Женщина открыла глаза и вспомнила, что чуть не умерла. Ее сердце разбилось на сотни мелких кусочков, острых и колких. Белый потолок, казалось, нависает сверху тяжелым гнетущим пологом. Спина затекла, от долгого лежания в неудобном положении. Почти сутки в вене торчит капельница, подающая жизненно важный раствор.
Материнское сердце вновь сжалось от боли, когда заметила дочку, спящую на стуле.
– Сонечка! – позвала она шепотом.
Дочь встрепенулась, открыла красные воспаленные глаза и заискивающе взглянула на маму.
– Прости, девочка моя!
Софья ожидала чего угодно: была готова стоять на коленях, вымаливая прощение, слушать горькие слова обвинений. Заранее настраивалась на крики, проклятия. Заслужила.
Самое страшное, что беззаботная девушка за день перечеркнула не только свою жизнь, но и поставила такой же крест на судьбе матери. Более того, чуть собственными руками не сгубила единственного близкого человека. Услышать «Прости» было странно, неожиданно.
– Мама! – бросилась Софья на колени перед кроватью и вцепилась в родную руку.
Слезы брызнули из глаз, а маленькая палата наполнилась звонкими рыданиями. Плакали обе. Долго и каждый о своем.
– Тебе нельзя нервничать! – первой очнулась Софья.
– Да, да, конечно, – согласилась мама и нацелилась на серьезный лад.
Пришло время расставлять все на свои места, платить по старым долгам. Когда-то, она такой же юной и наивной совершила собственную ошибку – «Плод греха моего», позже превратившийся в самый ценный дар судьбы – ее дочь.
Бесперспективные отношения с взрослым женатым мужчиной считала серьезными, верила, что любимый разведется, как и обещал. Шло время, но он по-прежнему разрывался на два дома, все больше отдавая предпочтение семье, в которой воспитывались два сына, и ждала красавица жена.
Она верила. Каждый раз, прижимаясь к груди милого, слушая биение его сердца, полностью растворялась в ощущении неземного счастья. Пылкие губы неутомимого любовника, исследовавшего юное тело, нежность рук, сжимающих в объятиях, затуманили впечатлительный ум. Она сгорала от желания, тосковала в минуты расставания и вновь таяла как воск, едва объект оказывался рядом. Нетерпеливый возлюбленный неистово срывал одежду и разбрасывал прямо на пол, его необузданная страсть кипела ключом, накрывая неопытную девушку с головой.
– Моя девочка! – шептал он в моменты экстаза.
– Ты любишь меня? – спрашивала наивная дурочка.
– Больше жизни! – твердил он не раз.
– Когда мы поженимся?
– Скоро. Подожди, немного! – отвечал на голубом глазу, ни разу не моргнув.
И снова требовал ласк. Подхватив на руки, увлекал на жаркое ложе любви. Жадными губами ловил каждый вздох, каждое движение. Она плавилась, растворяясь в сладкой неге, вздрагивала от прикосновений кончиков пальцев до стона, до крика. Головокружительные ощущения от близости превратились в наркотик. Каждая новая доза возносила к небесам, напрочь лишая воли, а отсутствие лишало покоя.