Слабость Виктории Бергман (сборник) - стр. 71
Тон женщины Софии не понравился – заискивающий и снисходительный одновременно. Казалось, женщина пытается на свой страх и риск выманить у нее информацию, выдавать которую она не имеет права.
София почувствовала себя оскорбленной. За кого они ее принимают?
– Как я уже говорила, я не могу высказываться, пока вы не предъявите мне постановление прокурора, и к тому же в данный момент у меня нет под рукой материалов о Карле Лундстрёме.
Она услышала в голосе женщины разочарование:
– Понимаю, но если вы передумаете, пожалуйста, позвоните.
Я буду признательна за любую информацию.
В дверь туалета постучали, и София сказала, что должна заканчивать разговор.
Монумент
Вечером София с Микаэлем непринужденно беседовали перед телевизором. Микаэль, как обычно, углубился в рассказы о своих успехах на работе. София знала, что он эгоцентричен, и чаще всего не без удовольствия просто слушала его голос. Но в этот вечер она испытывала потребность обсудить с ним то, что ей довелось пережить. Она поправила шарфик, дабы убедиться, что Микаэлю не видны следы удушения.
– Меня сегодня побил пациент.
– Что? – Микаэль посмотрел на нее с удивлением.
– Ничего серьезного, просто пощечина, но… я собираюсь от него отказаться.
София рассказала, как неверно оценила ментальное состояние Самуэля, что раньше никогда не боялась во время их бесед, чувствовала себя с ним уверенно. А на этот раз испугалась. По-настоящему.
Она сказала, что огорчена необходимостью прервать терапию, поскольку питала надежды на успех, да и работать с этим парнем было интересно.
– Но ведь подобное приключается регулярно? – произнес Микаэль, поглаживая ее по руке. – Конечно, нельзя продолжать работу с пациентом, который тебе угрожает. София попросила обнять ее.
Позже, лежа на плече Микаэля, она в полумраке спальни различала рядом тень от его профиля.
– Несколько недель назад ты спрашивал, не хочу ли я поехать с тобой в Нью-Йорк. Помнишь? – Она погладила его по щеке, и он повернулся к ней.
– Разумеется. Но ты сказала, что не хочешь. Ты передумала? Если хочешь, я прямо завтра раздобуду билеты.
Она слышала, как он оживился, и на мгновение пожалела о своих словах. С другой стороны, возможно, пришло время рассказать ему.
– Мы с Лассе были там в прошлом году и…
– О’кей, понятно. Но мы можем поехать куда-нибудь в другое место. В Лондон или почему бы не в Рим? Я никогда…
– Дорогой, не перебивай меня, – осторожно попросила она. Почему он не понимает, как ей трудно?
– Прости, я просто очень обрадовался. Что ты хотела мне рассказать?
– Ну, в той поездке мы с Лассе всерьез сблизились. Не знаю, как сказать, но казалось, будто мы впервые по-настоящему увидели друг друга. А потом меня кое-что очень напугало. Не то, что произошло тогда, а то, что произошло потом.
– Ты уверена, что мне это будет интересно?
– Не знаю. Но для меня случившееся очень важно. Я хотела иметь от него ребенка, и…
– Вот в чем дело… И это должно меня интересовать? – Микаэль вздохнул.
София рассердилась, скатилась с его плеча и потянулась к прикроватной лампе. Зажгла свет и села, а Микаэль, скорчив гримасу, прикрыл лицо рукой.
– Очень слепит, ты не можешь погасить?
Она обиделась на его безразличие, но погасила лампу и заползла ему за спину.
– А ты хочешь ребенка, Микаэль? – спросила она чуть позже.