Слабо не влюбиться? - стр. 9
Господи, какой кошмар! Вот позорище будет, если Коленька меня сейчас заметит!
Резко сажусь на корточки, делая вид, что подбираю оброненную мелочь в то время, как на самом деле усиленно пытаюсь спрятать свое неуклюжее тело за низеньким прилавком, который наспех смастерил дядя Макар. Надо просто выждать, пока Коля с мамой пройдут мимо, а потом как ни в чем не бывало продолжить торговлю.
– Вась, килограмм огурцов для милой дамы, – кинув на меня косой взгляд, командует Тёма.
У нас система разделения труда: Соколов общается с клиентами, а я набираю и взвешиваю товар.
– Э-э-э… Да, сейчас, – шиплю я, все еще пряча голову меж колен. – Одну минуту…
Только бы Коленька ушел! Только бы Коленька уже ушел!
– Вась, живее! – торопит друг и тут же переключается на обратившегося к нему мужчину. – Да, здравствуйте, огурчиков желаете? Сколько? Килограмм, парочку? Ну что вы! Я и моя сестренка сами выращивали! Вот этими вот руками!
Аккуратно задираю голову и с ужасом замечаю, что Иванов с маменькой не только не исчезли с горизонта, но еще и приблизились! Стоят у киоска с мороженым всего в пяти-шести метрах от нас и увлеченно копошатся в своих пакетах.
Чертов закон подлости! Почему им приспичило закупаться продуктами именно здесь? Почему сейчас?!
– Малая, у нас тут очередь! – рявкает Артём, принимая деньги от той самой тучной женщины. – Огурцы давай!
Вот блин! Будто мало мне того, что поблизости ошивается предмет моих воздыханий, так еще и друг-зараза над душой стоит! Что за нелепая у меня жизнь?
Осторожно, стараясь не поднимать головы, подползаю к мешку с огурцами и принимаюсь медленно перекладывать их в целлофановый пакет. Передвигаться на корточках, конечно, не очень удобно, но так хоть существует вероятность, что Коленька не узрит моего позора.
Вручив товар покупателям, Соколов тоже садится на корточки и, уперев локти в колени, заговорщическим тоном выдает:
– Ну че, Васек, семки есть?
– А?
– Бэ, – передразнивает. – Что за закос под гопоту? Вставай давай.
– Я не могу, – сиплю натужно. – Там Коля!
– Какой Коля? – не догоняет Артём, а затем, поймав мой многозначительный взгляд, понимающе тянет. – А-а-а… Ненаглядный твой, что ли?
– Да, он там с мамой, у ларька с мороженым, – поясняю я. – Выглянь-ка, может, они уже ушли?
– Окей, – кивает друг, распрямляясь.
А в следующее мгновенье громко присвистывает и на весь рынок орет:
– Эй, Колян! Иванов! Здорово!
Стискиваю руки в кулаки и на несколько секунд прикрываю глаза, борясь с резко накатившей дурнотой. Кажется, именно так выглядит картинка моего персонального ада: я в пыльном переднике и с неопрятной буклей на голове сижу в окружении огурцов, а передо мной стоит безупречный Коленька, чьи шелковистые рыжие волосы сияют в лучах полуденного солнца. Прямо-таки безобразная лягушка и красавец-царевич!
– Ну ты и козлина, Соколов! – успеваю прорычать я, прежде чем к нашему прилавку устремляется мальчик из моих фантазий.
Принимаю вертикальное положение и незаметно стягиваю с головы резинку. Волосы наверняка будут лежать как попало, но хотя бы прикроют мои безбожно торчащие уши. Не то чтобы я комплексую по этому поводу, просто… К недостаткам лишнее внимание лучше не привлекать.
– Тёмыч, здорово! – Иванов пожимает руку предателю Соколову, который по обыкновению скалится во все тридцать два. – Ты чего здесь?