Сквозь войну и руины - стр. 61
Он перехватил взгляд Тэрина и мысленно выругался, увидев довольное выражение на лице эльфа. Тэрин ненавидел отвечать на вопросы Данна, но получал удовольствие, когда Данн просил у него объяснений. Теперь, когда Данн обратил на это внимание, он увидел парадокс.
– Самые могущественные чары во всей Эфирии, – сказал Тэрин.
Его плечи все еще оставались опущенными после исцеления Лирей, глаза запали и покраснели, а дыхание было тяжелым. Но ему почти удалось улыбнуться. Данн знал: Тэрин понимает, что ему потребуется дать дополнительные объяснения.
– Ты помнишь Белдуар? Пещеру на горном перевале.
Данн кивнул. И он не забыл раздражение, которое тогда испытал, когда не получил объяснений.
– Здесь такая же магия, но только куда более могущественная. Она многие столетия хранит Аравелл. Даже со спины дракона можно увидеть лишь Темнолесье, если только живот дракона почти не касается верхушек деревьев. Главная проблема с такими сильными заклинаниями состоит в том, что их нельзя запереть при помощи ключа, – как было сделано в Белдуаре. Это зрительные чары, а не чары прикосновения, если попытаться дать примитивное объяснение. Более сконцентрированные, небольшого размера магические заговоры можно наделить истинными физическими проявлениями.
– Ясно. – Данн понятия не имел, о чем говорил Тэрин, но не собирался ему это показывать.
Эльф и без того выглядел слишком довольным собой.
Грохот ударов стали о камень привлек внимание Данна к мосту. Первым побуждением Данна было потянуться к своему луку, но обе его руки были заняты безвольным телом Лирей, и он решил, что не следует класть ее на камень.
По мосту шли десять воинов. Шестеро – в сверкавших стальных доспехах, гладких и блестящих, которые, впрочем, выглядели слишком легкими, чтобы принести какую-то пользу, на бедрах у них висели мечи, в руках они сжимали похожее на копья оружие с длинными изогнутыми лезвиями на конце. Кожаные доспехи одного из них напоминали те, что носили Алеа и Лирей, за спиной развевался зеленый плащ и висел лук из белого дерева. Еще один воин был в зеленой мантии, расшитой золотом вдоль ворота и рукавов, снежно-белые волосы спадали ниже плеч. Последние двое, в простых белых туниках и свободных зеленых штанах, с коротко подстриженными волосами шагали по обе стороны от эльфа в зеленом.
– Алеа, Лирей! – Эльф в кожаных доспехах побежал, увидев Алеа и Лирей. – Что случилось? Где остальные?
Эльф встретил взгляд Данна и протянул руки, чтобы взять Лирей. Его левый глаз был молочно-белым, и Данн узнал эльфа по последней встрече в Темнолесье – сложно было забыть покрытое шрамами лицо и стеклянный глаз. Именно он ехал верхом на олене с черными рогами. Данн с величайшей осторожностью позволил эльфу забрать Лирей.
– Высокий капитан. – Алеа склонила голову и застыла в неподвижности. – Насколько мы знаем, Вейрил все еще с дралейдом. – Она сделала паузу, у нее перехватило в горле. – Эллисара и Гейлерона приняла земля.
Высокий капитан переместил Лирей так, что ее голова оказалась у него на плече, и стиснул челюсти.
– Вы потеряли дралейда?
– Мы разделились в Белдуаре, Таланил, – поморщившись, сказал Эйсон. – Поэтому мы здесь. Нам требуется сопровождение, чтобы пересечь Аравелл и попасть в Свидар'Циа. Мы должны уйти, как можно скорее.