Сквозь войну и руины - стр. 30
– Но… почему она молчит? Что это дает? – спросил Данн.
Тэрин рассмеялся и потрепал гриву лошади.
– У тебя когда-нибудь закончатся вопросы? – осведомился эльф.
– Гадит ли медведь в лесу?
– Да, – кивнул эльф.
– Ну, тогда ладно. – Только после того, как Данн произнес эти слова, он понял, что его аналогия не имела особого смысла, но деваться было уже некуда. Теперь лучше придержать вопросы при себе.
Тэрин вздохнул и покачал головой.
– Лирей… размышляет. В вашем языке нет более подходящего слова. Наши люди называют это «холмдур». Оно означает поиски внутри самого себя. Она должна обдумать слова Эйсона и решить, действительно ли она вела себя, как эльф, лишенный чести, и если так, то найти способ ее восстановить.
Данн кивнул, его желание продолжать разговор исчезло, когда тень Темнолесья их накрыла, а солнечный свет отступил. Юноша выпрямился в седле и вздрогнул.
– Ненавижу это место…
Ничто не изменилось с тех пор, как Данн впервые оказался в Темнолесье. Потребовалось всего несколько минут, чтобы слабое сияние солнца исчезло окончательно, и наступила полная темнота. А с ней пришли звуки и запахи древнего леса. Тяжелый аромат земли и сырости, в котором угадывалась вонь испражнений животных. Потрескивание и тихие стоны ветвей мешались с шумом ветра, резким щелканьем сучков, шелестом листвы. Данн обрадовался, когда впереди возникли две сферы белого огня, одна из них плыла перед Эйсоном впереди их отряда, а вторая появилась слева от Данна и Тэрина.
Чистый белый свет сфер – балдир, Данн не сомневался, что он назывался именно так – придавал лесу таинственный и какой-то сверхъестественный вид, отбрасывал тени во всех направлениях, выхватывал глаза-пуговки, которые возникали в темноте. Хотя сейчас этот эффект потусторонности совсем не радовал.
По мере того как лес становился гуще, подлесок поднимался все выше, а из земли тут и там стали вылезать кривые корни, отряду пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Алеа и Лирей передвигались по лесу с поразительной легкостью, и у Данна создалось впечатление, что две эльфийки нашли бы дорогу, даже если им завязать глаза. Их грациозные движения восхищали Данна, они ни мгновения не колебались, выбирая, куда шагнуть в следующий раз.
Данн почти постоянно слышал треск ломавшихся сучков, шуршание веток и листвы в темноте, тихое ворчание существ, которых он не видел, но знал, что их следует бояться. Правду рассказывали истории про Темнолесье или нет, но Данн не сомневался, что араки были далеко не самыми страшными существами, рыщущими в темноте.
– Как далеко до Аравелла? – спросил Эйсон, дождавшись Данна и Тэрина.
– Не меньше двух дней пешком, – ответил Тэрин, в свете балдира его серебристые волосы сияли, точно блестящая кольчуга. – Скоро мы остановимся, чтобы отдохнуть. Алеа, Лирей и я будем по очереди стоять на страже. Мы успеем добраться до первой линии Нитрандира к тому времени, когда устанем завтра. Будет неразумно углубляться дальше в Аравелл без их защиты.
– Согласен, – кивнул Эйсон и вздохнул.
Он провел языком по зубам, а потом зашагал вперед, призывая Алеа и Лирей.
– А я хочу это знать? – спросил Данн, и вздрогнул, когда подумал о том, что способно вселить страх в сердца Тэрина и Эйсона – эльфийского мага и воина, чей возраст превышал несколько столетий и который когда-то был связан с драконом.