Сквозь топь и туман - стр. 30
– Шрамы будут, – пробурчала Купава и отвернулась, чтобы помочь Малице переступить через порог.
– Давай и мы выйдем, – предложила Мавна. – Подышать хочется. А ты отдыхай. Идите с папой домой.
– Да, умыться не мешало бы. И подремать. – Илар зевнул в кулак и тряхнул головой. В волосах у него запеклась кровь и застряли хлопья пепла.
Мавна догадывалась, что снаружи их не ждёт ничего хорошего, но не ожидала, что вид деревни после нападения упырей повергнет её в такое уныние. Прохладный утренний воздух пропах гарью: Мавна не стала спрашивать, из-за чего случился пожар, молча взглянула на обгоревшие избы и сглотнула горький ком в горле. Должно быть, вечером оттуда выбежали, не погасив свечи, а может, упырей пытались отпугнуть кострами и факелами.
Ворота совсем слетели с петель, многие колья оказались выбиты, и ограда стояла щербатая, прозрачная, в дырах виднелись болота и далёкие леса. Мавна неуютно поёжилась: деревня стала что дом с выбитыми окнами, будто разом растеряла свой дух. Словно в насмешку рядом валялся раздавленный козлиный череп.
– Проклятые твари, – пробормотала Купава. – Что им от нас надо?
– Крови, – прошептала Мавна. – Чего же ещё.
– Смотри! – Купава схватила её за рукав и кивнула в сторону. – Вон, твой.
Мавна сперва не поняла, какой такой «твой», но, проследив за взглядом Купавы, увидела Варде, который вместе с двумя другими парнями помогал тушить тлеющий угол избы.
– Подойди хоть, спроси, как он себя чувствует, – посоветовала Купава. – Позови пирогами угоститься.
Мавна шикнула на подругу:
– Скажешь тоже! Домой звать? А кто про шкурку мне все уши прожужжал?
Купава махнула рукой:
– Ай ты! Хоть поздороваться можешь? Или сбежишь?
Мавна не успела подумать. Варде сам их заметил и, бросив пару слов своим товарищам, двинулся в сторону церкви.
– Доболталась, – буркнула Мавна.
– Доброе утро. – Варде не улыбнулся, просто подошёл и впился в Мавну бледно-зелёными глазами. – Ты не пострадала?
«Я страдала, когда пыталась вытащить обезумевшую мать из тумана, кишащего упырями», – хотелось ей ответить, но тут встряла Купава:
– Она была за околицей, но цела, как видишь.
Варде на миг потемнел лицом.
– За околицей, говоришь? Мавна, это правда?
Мавна неопределённо повела плечами:
– Не хочу об этом говорить. Кто-то слишком много болтает. Ну а ты… Как сам?
Она спросила это больше из вежливости. Мавна так устала, что ей не было никакого дела до Варде. Но кое-что она всё-таки приметила: раз Варде работал вместе с деревенскими парнями, то, выходит, и правда приходился родственником кому-то из них. А ещё она разглядела шкурку, которая в самом деле висела у него у пояса. В блёклом свете утра можно было рассмотреть и плоские высохшие лапки, и тёмные крапинки на лягушачьей спине.
– Всё хорошо. И… если ты тоже в порядке, я пойду. Нужно чинить ограду.
Варде чуть согнулся в нелепом полупоклоне и зашагал прочь, к воротам. Мавна проводила его взглядом, а Купава задумчиво протянула:
– Нет, ну какой-то он всё-таки чудной. То хвостом вился, то прочь побежал.
Мавна цокнула языком:
– Да посмотрите на неё! Половина деревни разрушена, ограды нет, а она всё о свиданиях думает.
Вдруг кто-то из парней закричал:
– Это он! Нежак! Снова к ней приходил!
Мавна видела, как бросают вёдра и долота, как поворачиваются к ней и смотрят, хмуря лбы. Всё это, казалось ей, происходило медленно, как в дурном сне.