Сквозь долину дождя и солнца - стр. 27
Для местных Михель не был заносчивым надоедалой, кто знает, может именно его диагноз способствовал племенному приятию. Он не болтал без умолка, не задавался лишними вопросами и уж тем более не нарушал личного пространства. Видимо это и послужило тому, что он был единственным из ряда цивилизованных представителей, что получил привилегированный доступ к острову.
Совершенно справедливо будет задуматься о том, что наш герой мог быть незапланированным источником передачи болезнетворных бактерий и всевозможных вирусов, ведь не раз в прессе упоминалось, что данный остров строго охраняется правительством Индии, во избежание передачи инфекции местным жителям, так как сентинельцы не имели иммунитета даже к простым земным заболеваниям. Но к большому везению, сам Михель с рождения обладал непоколебимым иммунитетом, благодаря которому по всей видимости он не смог стать переносчиком опасных зараз. Был лишь один сковывающий спрут в его жизни, тот, что мог отделить его от полноценной и самостоятельной жизни, и звали его – аутизм. Вот только и эта неизведанная рассада в его сознании, была подвластна корректировке. Каждодневные занятия по развитию речи, рисованию, письму и чтению, за годы работы – давали о себе знать. С каждым годом, Михель постигал уровни своего развития и приобретал новые знания и возможности. Год за годом он осваивал элементарные азы быта и самообслуживания. Учился поначалу извещать о естественной нужде, после сумел без помощи добираться до туалета, ну а спустя ещё несколько лет его слабая моторика осилила кнопку смыва унитаза. Он учился осознавать техники безопасности и был строго осведомлен, что ему нельзя подходить к открытому окну и выбегать на проезжую часть. Михель понимал, что нельзя открывать дверь незнакомым людям и что очень важно всегда закрывать кран с водой. Ну а если, к несчастью, случиться пожар, то он знал, что нужно набирать сто один.
Чем больше Михель присматривался к сентинельцам, тем больше убеждался в том, что не такие они забытые, и что на деле не они познали лишений. Их племя не знало единоличников и отшельников. Действовали эти люди сообща и имели между собой очень развитую коммуникацию. На острове были важны общественные правила и соблюдение порядка. Никто не разбивался на группы и не создавал социальных пластов. Крохотное население из сорока девяти человек строго соблюдало равенство и справедливость. Каждый получал по ровной части рыбы или птицы, ложе островитян не отличалось от спального места соплеменника. Даже загадочные набедренные тряпки, возникновение которых не давало покоя Михелю, имели совершенно одинаковый силуэт.
Головы всего населения не несли волосяного покрытия, так как всегда сбривались при помощи острозаточенного камня. В связи с этим местные дамы не знали духа конкуренции, и не терзали себя самоедством, что у них нет фена Дайсона как у их подруги.
Отсутствовал статус, амбиции и эго, так как всё служило единым механизмом. Исключением, пожалуй, можно было считать вожака племени, только он имел высшую ступень иерархии. Разумеется, главное мнение исходило от старшины и все важные решения в бытовой организации и вооруженной стратегии по защите острова от незваных гостей исполнялись по приказу вожака. Но при этом, строго следуя за соблюдением порядка и за защитой древних обычаев, глава аборигенов получал весьма небольшую дань, которая измерялась количеством съеденных брюшков и кишок.