Сквозь долину дождя и солнца - стр. 18
– Есть немного, но в основном все старались перебраться в закрытые поселения, но они как правило обладают необходимыми знаниями, в основном разработчики или люди интеллектуальных профессий, но и то не все. – с грустью вздохнув – Я не из таких и мне не повезло, а там знаешь, красиво, дома чистые, улицы кондиционированные, есть системы запуска дождя, очень свежо и много деревьев. А такие как мы не нужны…
Михель редко испытывал чувство сострадания, как правило эмоции других его не волновали. Исключением была лишь мать Михеля, только её он мог жалеть и испытывать острую досаду, когда видел её слезы боли или усталости. Стоило молодой женщине опуститься на пол и сжать колени в руках, как мальчик тут же подбегал к ней и начинал обнимать. В момент слез он и вовсе гладил мать по голове и стирал с лица мокрые разводы.
Вот и сейчас Михелю, до жжения в глазах было жаль местного рыбака, облачённого в полосатую футболку. На вид он казался совсем другим; смуглокожий, с грубыми чертами лица, но почему-то именно сейчас, он так напоминал ему маму.
«Айгера. Я в Индии. Тадж-Махал не видел. В Рим не полетел. В Париж тоже нет. Я буду плавать. На лодке. В море. Острова. Пальмы.» – сообщение от Михеля.
– Я должен тебя предупредить, что это очень опасно. – ведя Михеля к пристани. – Последний случай закончился убийством одного паломника, кажется, ещё в двадцатых годах или раньше. – тощий мужчина, с кожей измученной солнцем, пытался переубедить Михеля.
Их свёл Абхай, после того как он услышал от Михеля, что тот ищет незабываемые приключения и общение с неизведанными народами. Узнав о таинственном и закрытом племени, что живёт на одном из Андаманских островах, заворожённый Михель решил во что бы то ни стало отправиться на этот остров. Остров этот – был самый что ни на есть Северный Сентинел.
– Пойми друг – это единственное племя в мире которое никогда не контактировало с современными людьми, и поверь, так было ещё до мировой трансформации! Наш народ всегда избегал этой местности, моряки всегда отплывали подальше от этого острова, чтобы не напороться на стрелы! Это очень и очень опасно, поверь! Они даже вертолеты смогли обстрелять!
Но Михель не воспринимал эти слова всерьез, по сути, он совсем не реагировал на предупреждение местного и не испытывал хоть малейшего страха. Он, как всегда, был уверен, уверен в своих возможностях и в правильности своего решения. Им руководило не банальное упрямство и глупость, а прирожденное чувство спокойствия, которое всегда держало Михеля в огранке защищённости.
– Как ты понимаешь, мы не сможем тебя доставить к берегу, не обижайся, но мы дорожим своими жизнями! Оставим тебя в двадцати метрах, приблизительно, потом ты сам доплывешь на резиновой лодке. Об этом не беспокойся, там небольшая глубина, справишься!
– Лодка! – громко вскрикнув.
– Может, всё-таки передумаешь друг? Это реально очень опасно!
– Я поплыву на лодке! – без тени сомнения.
– Вижу ты не трус! – с лёгким восхищением – Я подвозил туда пару раз людей, и оба были убиты аборигенами, обстреляны стрелами!
Михель вновь оставил обращение мужчины незамеченным, ведь его мысли были заняты совсем другими образами. Ему не терпелось поскорее увидеть затерянный остров и познать диковинную культуру. К тому же, неслабо утомленный организм сигнализировал о необходимом отходе ко сну. Он сам не помнил, когда последний раз поддавался моменту бездействия и падал в темные простыни сна. Всплывали обрывки его пути, странная встреча с дедом, самолёт, пустые улицы Нью-Дели, поездка на капе, берег залива и вот он уже входит на борт миниатюрного, но скоростного судна. Глаза его были под властью тяжелых век, которые, не справляясь со своими функциями молили о покое.