Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных - стр. 88

«Вы наверняка ждёте этого вопроса, мистер Кэсседи, – по спине Урры пробежал холодок, когда она в очередной раз вспомнила, что ползучая слизь всё ещё где-то рядом и теперь снова проецирует свои слова в их разум, – но как же мы преодолеем эту Непреодолимую Преграду?»

Улыбка на лице Кэсседи делала его ещё больше похожим на увлечённого подростка, но одновременно добавляла выражению его лица столько уверенности и энергии, что нельзя было не поддаться его настрою.

– Очень просто! – воскликнул он и даже развёл руками, доведя и так абсурдную сцену до полного фарса.

– Не сомневаюсь. – Горец стоял недалеко от Урры и тоже пытался высмотреть стену; она даже отсюда чувствовала его запах. – Но как?

– Не знаю. – Адамс сбросил свой объёмистый рюкзак на покрытую травой и мелкими бриллиантовыми цветочками землю, раскрыл его и принялся копаться его глубинах.

Кэсседи прекрасно понимал, что на него пристально смотрят все его спутники и даже ждут от него объяснений, но он лишь специально тянул время. Урре он напоминал испорченного и избалованного ребёнка, правда, если учесть, что он жил мечтой о Москве всё это время… Что же, его можно понять. Он хотел устроить спектакль, дабы все прониклись его торжественным и восторженным настроением.

– Объясни им уже. – Голос Крогга послышался будто бы издалека.

– Да нет, я просто хочу, чтобы они перестали стоять как крокотанские истуканы и наконец расположились где-нибудь, чтобы выслушать мой детальный и обстоятельный рассказ.

Да, ему определённо нужны зрители, – что же, здесь Урра могла подыграть, только вот правильно ли он выбрал остальную публику? Крогг будет слушать его при любом раскладе, но оставшиеся двое… Горец определённо судит о мире так, как молоток воспринимает наковальню: ему скажи «ударь», и он уничтожит, испепелит и раскромсает. Аллаотт же… Судить о существе, которое так разительно отличается от неё и от её земных предков раза в два сложнее, но Урра чувствовала, что ему точно ничего объяснять не надо: такие вещи он и сам прекрасно знает. Ему нужно что-то другое – что-то, до чего она пока просто не додумалась. Признаться честно, Урра не раз и не два пыталась прощупать Аллаотта, а в особенности тогда, когда он задавал ей неудобные и оскорбительные вопросы. Ничего, пустота. Он слишком другой, слишком чуждый. И у него было определённое преимущество: в отличие от их всех, он их понимал.

Урра вздохнула и села в позу лотоса недалеко от Кэсседи, направив свои ментальные потоки внутрь, чтобы добиться покоя и расслабления. Горец, к её сожалению, сел совсем близко к ней – опять же она бы в жизни не сказала, что вытекающие из него соки ей противны. Ей была противна и чужда сама его сущность. Слизь тоже определённо затаилась где-то поблизости, так как она до сих пор чувствовала контакт с ней. Крогг так и не сдвинулся с места – скорее всего, он слышал эту речь уже раз десять, а то и больше.

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. – Кэсседи снова разулыбался. – Не стану слишком уж вас загружать, но определённая прелюдия всё равно потребуется, дабы вы смогли понять, как я дошёл до моего настоящего плана, и чтобы осознали, насколько он прост и гениален одновременно. – Во время своей речи он постоянно ходил взад и вперёд по небольшой полянке, пока не протоптал в траве настоящую тропинку. – Вы наверняка знаете, что Москвой я грезил всегда, даже когда меня воспитывала моя славная нянька и мне в голову закладывали первые знания о мире. Более того, и Крогг здесь не даст мне соврать, последние пять лет я только и занимаюсь тем, что скитаюсь по всей Галактике и по крупице выуживаю информацию о том, чем был этот легендарный город и чем он стал теперь. И вот что самое удивительное: вопреки всеобщим представлениям о Москве как о гигантских руинах и памятнике людской гигантомании, на самом деле город до сих пор находится в прекрасном состоянии. Немногочисленные свидетельства, обрывки дневников и искорёженные визуальные и ментальные файлы говорят о том, что за Москвой следят, хоть и не пускают никого постороннего на её территорию. То есть да – город заброшен, но он прекрасен как никогда. Теперь же мы подходим с вами к самому главному – к стене.