Скупщик - стр. 3
– Кира, не начинай! – поморщился тот. – Так сложилось. В детстве в драмкружок ходил.
– Все мы в детстве ходили в драмкружок… – усмехнулся Кирилл. – Между прочим, я мог в Воронеже, в Драматическом ведущим актером остаться, после института, а не сидеть тут на «кушать подано». И квартиру бы уже давно получил от Отдела Культуры, как мой однокурсник, Николаев Жека, а не жил бы в Бибирево, в съемном клоповнике. Я ради театра всем пожертвовал, всем, понимаешь? Я у Бекмамбетова отказался сниматься, в прошлом году, а ты знаешь, сколько у Бекмамбетова платят за съемочный день?
– Да знаю, знаю, ты рассказывал! – кивнул Василий.
– Десять лет в профессии – ни ролей, ни денег, ни славы, – продолжил Кирилл. – Костя, который у Бекмамбетова снимался – он же звезда теперь! Его же теперь в Голливуд зовут, в какой-то муйне про вампиров сниматься. А это я должен был в Канны на фестиваль лететь, фейсом торговать на ковровой дорожке и жрать халявный «Кристалл». И вот она, ирония судьбы – где он, и где я? Лучше б я в школе вместо драматического в авиамодельный пошел! На хер мне это искусство?
– Зайчик, ты ж реально талантливый! – неожиданно встряла Жанна, положив голову Кириллу на плечо.
– А толку? – отмахнулся от нее Кирюша. – Ничего никому не нужно! Ни талант, ни фактура, ни преданность труппе… – он, уже не спрашивая, долил в свою рюмку остатки водки из залапанного графина. – Веришь, – обратился он к Василию, – я бы душу дьяволу продал, лишь бы начать все с начала! Хрен бы я тогда вообще в Москву поехал! Остался бы дома, бизнес с братом затеял бы… Коттедж бы себе отгрохал в три этажа! И гори он огнем, этот театр, и этот Зеленский!.. Потому что он без-дар-ность! Я с ним на одном гектаре на поклоны не выйду!
Кирилл махом заглотнул водку, бросил в пустую рюмку окурок, залпом допил свое пиво и замолчал, глядя куда-то в дымный дальний угол бара. Василий, чтобы не усугублять настроение приятеля, тактично занялся остатками гренок. Стасик и Олеся самозабвенно тискались и хихикали, как подростки, Жанна, еще на середине Кирилловой тирады ушедшая в себя, положив голову ему на плечо, меланхолично разглядывала собственный маникюр…
Цветные человечки на поле, наконец, догнали мяч и, к вящей радости посетителей бара, загнали его в ворота. Заведение взорвалось нетрезвыми восторженными криками.
Водка возымела неожиданно-странный эффект – Кирилл вдруг увидел происходящее со стороны. Так, словно впервые вошел в этот бар, и впервые увидел два ряда грубо сколоченных столов вдоль выкрашенных в оранжевый цвет стен, длинную барную стойку, за которой суетился бармен, сизый от сигаретного дыма воздух, сидящих за столом людей. Обрюзгший мужчина со смутно знакомым по дешевым сериалам лицом, обнимающий жмущуюся к нему вульгарную женщину в яркой футболке с Микки Маусом. Пьяная скуластая блондинка с наклеенными ресницами, прикорнувшая на его плече. Патлатый прыщавый тип с торчащим кадыком, жующий ржаные гренки. Кто все эти люди? Что они делают в его жизни?
Они просто прикидываются его друзьями. А на самом деле они тряпичные куклы! Фигуры из картона. Бутафория! Персонажи какой-то дурной скучной пьесы, в которую сам Кирилл попал по недоразумению. И они только делают вид, что они его друзья, и им есть дело до его переживаний. На самом деле они просто произносят написанный кем-то текст. А внутри каждый из них набит старой лежалой соломой.