Скульптор-экстраверт - стр. 25
Дом же генеральский после этого превратился то ли в притон, то ли в Клондайк с шумными компаниями и со стрельбой по ночам. К дому то и дело приезжали и отъезжали автомобили с грохочущими на всю округу магнитолами. С ночи до утра из генеральского дома доносились песни под гитару, и так целый год… Судя по всему, новый хозяин дома был человеком веселым, разухабистым и компанейским. Скорее всего, это был военный в отставке или же охотник, а кому еще в голову придет палить по пьянке и среди ночи по воробьям и по пустым бутылкам. Хотя это мог быть и рыбак…
Где-то через полгода я поздоровался на улице со своей соседкой справа Ольгой Антоновной, и она поделилась со мной своими горестями:
– Вадим Васильевич, лучше бы этот дом я купила, ни сна ни отдыха не видим. Замучил нас совсем новый сосед!
– Знать бы прикуп, жил бы в Сочи, Ольга Антоновна!
Я повернулся к ней спиной и немного, совсем немного улыбнулся. Улыбнулся оттого, что мне новые хозяева генеральского дома, особых хлопот не доставляли, ведь стреляли они не по мне, а по воробьям и пустым бутылкам, и через дом от меня…
В течение нескольких месяцев я обходил генеральский дом стороной, лишь изредка поглядывая в его сторону, под лай охраняющей его свирепой овчарки. Но через год я все же мимоходом познакомился с новым хозяином дома, уже не генеральского. Познакомился буднично, как это обычно и бывает меж добрыми соседями, на улице возле своей калитки. В тот летний субботний день я по обычаю многолетнему стоял возле калитки и считал ворон в ожидании жены, которая должна была вот – вот, с минуты на минуту, подъехать на дачу. В это время напротив меня притормозила машина с приоткрытыми окнами. За рулем авто сидел по виду первому брутальный и улыбчивый самец:
– Здравствуйте, мы ваши новые соседи. Меня зовут Всеволод. Это моя жена Анна, – Всеволод кивнул головой на женщину, по возрасту ближе к сорокалетнему. Женщина сидела на переднем сиденье правее него, и была беременна, на пятом или шестом месяце. По внешности Анна напоминала своего мужа. Лицами они более всего походили на брата и сестру, старшего и младшую, нежели чем на мужа и жену.
– А это моя дочь Алиса, – на заднем сиденье машины сидела спортивная девочка, по виду лет двенадцати.
– Очень приятно, меня зовут Вадим Васильевич, – я кратко, как это принято среди интровертов, представился своим новым соседям, не проронив более ни слова, а зачем… кому это надо, лишний раз свой рот раскрывать.
Я так для себе решил тогда, останусь и на этот, седьмой по счету подряд год интровертом – мечтательным, задумчивым и молчаливым… Но я ошибался много и значительно в своих предпочтениях и предположениях на этот и на три последующих года. Вновь обретенный мною сосед все последующие четыре года только и будет делать, что править железной рукой мастера мой годами устоявшийся образ. Постепенно превращая его – мой образ – из необщительного сыча, зануды, интроверта, в общительного экстраверта. В итоге дело дойдет до смешного. Дойдет до того, что не только мои близкие, но и я сам перестану себя на какое-то время узнавать…
Мой новый сосед был по первому взгляду мужчиной возраста среднего, ближе к сорока – сорока пяти годам. Бойкой и симпатичной наружности, с прямыми чертами лица. Он был коротко подстрижен и, судя по первому разговору и по одежде, был общительным, модным и продвинутым человеком без особых комплексов, свойственных для мужчин зрелого возраста. Это был уверенный в себе мужчина. Похоже, что общительный экстраверт, а кто еще так быстро пускается в знакомство. Но это опять же было лишь мое умозаключение, именно что в то утро и по той погоде – не более того, не более…