Скриптер. Колодец Дракона - стр. 18

– Великолепно, великолепно, – ведущий перехватил микрофон. – Поблагодарим мистера Тора за столь впечатляющую речь. На передовой экономической науки, да… Но экономика – это не единственная область, где у нас за последний год произошел прорыв. За Нобелевскую премию по медицине, как всегда, развернулась нешуточная борьба…

Спустившись со сцены с бокалом шампанского в руке, Артем пробирался сквозь зал, освещая зал фарфоровой улыбкой.

Наконец, ему удалось отбиться от последней кучки почитателей.

– Ну? Как тебе? – спросил он, подойдя к Грегу.

– Ну…

– Недурно, да?

Снова грянули аплодисменты, и Артем кивнул в сторону лестницы.

– Пойдем. Найдем местечко поспокойнее.

Артем поднялся следом за ним. Со второго этажа зал казался еще просторнее – море смокингов, причесок и лоснящихся лысин.

– А ты совсем не изменился, – сказал Артем, поставив пустой бокал на балюстраду. – Все также злишься по поводу и без.

– Я и не думал злиться.

– Злишься, я же вижу. Ну сколько можно, мы же уже не дети…

Грег набрал воздуха.

– Посмотрите-ка, кто у нас здесь.

Оба обернулись.

Яна шла с другого конца балкона, стараясь не наступить на полы платья, с бокалом в руке. В лучах софитов ее жемчужное ожерелье сверкало созвездием.

– Значит, передовая линия экономической науки теперь проходит здесь?

– Моя дорогая Яна, – улыбнулся Артем, – а я уже боялся, что ты позабыла о нас…

– Как я могу пропустить этот… Как там его… – Она пощелкала пальцами. – Триумф экономической мысли, вот.

Остановившись в паре шагов, она бросила взгляд на свитер, выглядывающий у Грега из-под пиджака.

– Ян, позволь представить, это Грег. Грег Ра… – Артем запнулся. – Кстати, по удивительному совпадению, тоже микробиолог.

– О, как я рада, что хоть вы не экономист. В наши дни кого ни поскреби, окажется экономистом. Знаете, когда придет время, первым делом нам нужно будет избавиться вот от этих. – Она кивнула на Артема.

– Яна очень консервативна, – в ответ ухмыльнулся он. – Например, она не считает экономику наукой.

– Наука, – фыркнула она. – Да у вас нет ни одного эксперимента, который можно воспроизвести. Лжеученые, гадающие на кофейной гуще – вот вы кто, все как один. Прав был Планк.

– Грубо, Яна, грубо. Мы, ученые, должны помогать друг другу.

– Ученые? Вы? Да вас тут даже быть не должно. Какое вы вообще имеете отношение к Нобелевской премии? Нет никакой Нобелевской премии по экономике, понимаешь? Не-ту! Шахер-махер, двое с боку. Не знаю, кого вы тогда, в 68-м, купили и сколько заплатили, но если бы Нобель узнал, что кучка шарлатанов нацепит его имя на премию за фальшивую науку, он бы в гробу перевернулся. Шобла, одним словом.

– Все вирусологи такие невоспитанные?

– Смейся, смейся. – Она раздраженно махнула рукой, и бокал соскользнул с балюстрады, сорвавшись вниз, звонко разлетевшись на осколки и удивленные возгласы. – Только и умеете, что дурить балласт. Ничего, недолго вам осталась.

Яна глянула вниз, где уже бегали со щетками официанты.

– Все, счастливо оставаться. – Она бросила взгляд на Грега. – Если что, вы знаете, где меня найти.

Развернувшись, она молча стала спускаться по ступенькам.

– Тебя тоже было приятно увидеть, Ян, – вдогонку бросил ей Артем. – Лжеученые, – усмехнулся он. – Что бы она сказала, если бы узнала, что все их открытия пришли оттуда. Ученые хреновы. Самый балластный балласт.