Скрипичный ключ к счастью - стр. 5
Огненно-рыжий Геша краснел до слез и кидал на Сашеньку страдающие взгляды. Они уже встречались. И еще при их первой встрече Сашенька поняла, что Геннадий, что называется, запал на нее всеми фибрами своей юной души. Но он был младше ее на целый год, рыжий, с торчащими ушами, да и вообще… Перед мысленным взглядом девушки все еще стояла подтянутая атлетическая фигура ее любимого следователя Милорадова. И даже тот факт, что они уже почти месяц не общались, ничего не менял. Геша при всем своем желании и всей снисходительности Сашеньки никак не мог тягаться в ее сердце со следователем.
– А можно я тоже посмотрю, что она привезла? – спросил Геша у доброго Петра Карловича, который, конечно же, ему разрешил.
– Ну, посмотри.
Сам Петр Карлович уже раскрывал замки на футляре, покашливая от сдерживаемого волнения.
– Отдал, значит? – спрашивал он у Саши. – И долго тебе пришлось его уговаривать?
– Вы удивитесь, но нет. Все случилось в точности, как вы предсказывали. Он открыл дверь, увидел меня и сразу же пошел за скрипкой. Представляете, он даже деньги не захотел у меня взять!
– Да что ты!
– Я ему говорю, а как же деньги? А он даже не услышал, просто взял и дверь захлопнул.
– Ну, я потом с ним поговорю. Если эта скрипка пролежала у него десятки лет без дела, это еще не значит, что он должен…
Но тут Петр Карлович замолчал. Осекся он в тот момент, когда открыл футляр и увидел скрипку. Выглядело это столь странно, что Саша встревожилась.
– Что-то не в порядке?
– Это не та скрипка, – произнес Петр Карлович, голос которого звучал сдавленно.
– Она плохая?
Учитель покачал головой. Кажется, он был не в силах справиться с охватившим его волнением.
– Хорошая? – уточнила Сашенька.
– Лучшая!
– Но это не та, о которой вы говорили?
– Эта много лучше! Не то чтобы та скрипка, за которой я тебя посылал, была плоха, но эта вообще шедевр! Ты себе даже не представляешь, ЧТО за инструмент попал к тебе в руки!
Петр Карлович бережно извлек скрипку из футляра и провел смычком по ее струнам. Скрипка немедленно откликнулась таким нежным и в то же время сильным звуком, что у ребят невольно по спине пробежали мурашки. Петр Карлович играл, а лицо его выражало попеременно все оттенки изумления.
Неожиданно он прекратил играть, еще раз оглядел скрипку и произнес:
– Нет, все равно не понимаю, как он мог!
– Чего вы не понимаете?
– Это просто не укладывается у меня в голове! Никифор отдал тебе свой собственный инструмент! Отдал тебе свою скрипку!
– Но она же хорошая?
– Хорошая! – воскликнул Петр Карлович то ли с негодованием, то ли с восторгом. – Да ее сотворил сам Яровой! Своими собственными руками! В своей мастерской! Ты это понимаешь?
И не дожидаясь ответа от девушки, он продолжал:
– Денис Владимирович колдовал над ней! Эту скрипку он сделал специально для выступления Никифора на фестивале в Милане. И ни одна живая душа не усомнилась, что Никифор играет на одной из скрипок лучших итальянских мастеров прошлого. Думали, что это Амати или сам Страдивари. Представляешь?
– И… это хорошо?
– Боже, да кому я это говорю! Неужели ты сама не слышала, как звучит эта скрипка? Таких инструментов в мире, возможно, всего несколько десятков. И он отдал ее тебе! Нет, я немедленно должен ехать к Никифору! Я должен разобраться в том, что происходит! Он или сошел с ума, или тяжело заболел!