Скорость - стр. 15

– Она говорит, сходит с ума. Рубит вещи.

– Какие вещи?

– Скажем, стул из столовой.

– Чьей?

– Своей. Рубил его, пока не превратил в щепки.

– Почему?

– Рубил и сыпал ругательствами. Вроде бы срывал злость.

– На стуле?

– Да. И он рубит топором арбузы.

– Может, он любит арбузы, – предположил Билли.

– Он их не ест. Рубит и рубит, пока не остается ничего, кроме отвратительного месива.

– И при этом ругается.

– Совершенно верно. Ругается, рычит, ревет, как зверь. Превращает арбузы в месиво. Пару раз набрасывался на кукол.

– Каких кукол?

– Ну, ты знаешь, женщин, которых выставляют в витринах.

– Манекены?

– Да. С ними он расправлялся топором и кувалдой.

– Где он брал манекены?

– Понятия не имею.

– Что-то тут не так.

– Поговори с Селией. Она тебе все расскажет.

– Она спрашивала Стива, зачем он это делает?

– Нет. Боится.

– Ты ей веришь?

– Селия – не лгунья.

– Ты думаешь, Стив опасен? – спросил Билли.

– Вероятно, нет, но кто знает?

– Может, тебе лучше уволить его?

Брови Джекки взлетели вверх.

– А если потом он окажется одним из тех парней, которых показывают по ти-ви? Придет сюда с топором?

– В любом случае что-то тут не так. Ты ведь сам до конца в это не веришь.

– Я верю. Селия трижды в неделю ходит к мессе.

– Джекки, ты всегда шутишь со Стивом. Он тебя смешит.

– С ним я постоянно держусь настороже.

– Я этого не заметил.

– Держусь. Но не хочу быть несправедливым по отношению к нему.

– Несправедливым?

– Он – хороший бармен, делает свою работу, – на лице Джекки отразился стыд. Пухлые щеки покраснели. – Не следовало мне так говорить о нем. Завелся вот из-за этих черенков вишен.

– Двадцать вишен, – кивнул Билли. – И сколько они стоят?

– Дело не в деньгах. Этот фокус с языком… в нем есть что-то непристойное.

– Никогда не слышал, чтобы кто-то жаловался. Многим женщинам, которые приходят сюда, очень нравится смотреть, как он это делает.

– И геям, – добавил Джекки. – Я не хочу, чтобы это был бар одиночек или геев. Я хочу, чтобы это был семейный бар.

– Неужто есть семейные бары?

– Абсолютно, – в голосе Джекки слышалась искренняя обида. Он держал таверну, а не вертеп. – Мы предлагаем детям картофель фри и жаренный кружочками лук, не так ли?

Прежде чем Билли успел ответить, появился первый клиент: часы показывали 11:04. Мужчина заказал «Кровавую Мэри» и корешки сельдерея.

Джекки и Билли вместе работали за стойкой во время ленча, и Джекки разносил на столики еду, которую Бен раскладывал по тарелкам.

В этот день народу у них было побольше, чем в другие дни, потому что вторник был днем соуса «чили», но им все равно не требовалась дневная официантка. Треть посетителей обходилась ленчем в стакане, еще трети хватало орешков, горячих сосисок и бесплатных претцелей.

Смешивая напитки и наливая пиво, Билли Уайлс не мог отделаться от «картинки», которая вновь и вновь возникала перед его мысленным взором: Стив Зиллис, рубящий манекен на куски, рубящий, рубящий…

Смена продолжалась, и, поскольку никто не приносил весть о застреленной учительнице или убитой пожилой филантропке, нервы Билли начали успокаиваться. В сонном городке Виноградные Холмы, в мирном округе Напа-Вэлью, новости о жестоком убийстве распространились бы быстро. Похоже, записка действительно оказалась чьей-то злой шуткой.

После ленча время потекло медленно, но в четыре часа на работу пришла Айви Элгин, а за ней последовали страдающие жаждой мужчины. И будь у них хвосты, они бы отчаянно махали ими из стороны в сторону, чтобы привлечь внимание Айви.