Скольжение в бездну: пошаговая инструкция - стр. 3
Но чаще всего в своих фантазиях я убивал… ее.
Любого человека в течение жизни посещают эротические фантазии, сюжеты которых так или иначе сводятся к одному: обладание объектом вожделения. Большая часть из амурных грез настолько неправдоподобны, что напоминают сценки порнофильмов, продиктованные костюмами или антуражем, причем чуть ли не в момент начала сьемок. Мне же хотелось максимальной правдоподобности, а самый простой способ обладать кем-то вроде Натали…
«Уничтожение – форма присвоения», сказал однажды преподаватель по философии, ни то цитируя кого-то из классиков, ни то излагая собственные мысли. Я даже не помню, по поводу чего он изрек эту идею, и была ли она связана с фразой «любовь – форма сумасшествия», которую он говорил позже. Но одно знаю наверняка: если поменять местами «уничтожение» и «любовь», смысл не поменяется. Потому что это одно и то же.
Нет, я не собирался ее убивать. Более того, идея воплотить в реальность что-то подобное в студенческие годы показалась бы мне как минимум смешной. Уже тогда я хорошо себе представлял, сколько «против» и «за» нужно взвесить, сколько факторов учесть и как много приготовлений провернуть, прежде чем пойти на это. Но фантазировать никто не запрещал, ведь так?
Последний год учебы ушел на то, чтобы придумать достойную тему дипломной работы (по какому предмету будет моя дипломная, сомневаться не приходилось). Но как бы мне не хотелось выдумать что-то действительно впечатляющее, криминология не тот предмет, где можно дать волю воображению и изобрести нечто новое, особенно без практики, и особенно за такой короткий промежуток времени. В конце концов, когда я пришел на кафедру к Натали, чтобы закрепиться за ней, в моей голове была лишь парочка сырых идей, каждая из которых не тянула даже на реферат.
– Привет, – говорю методистке, черноволосой девчонке с кошачьими стрелками на глазах и медальоном «Анкх» поверх водолазки. Кроме нее в мрачном унылом кабинете никого нет, – а Натали здесь?
– Вышла. – Отвечает, не отрывая глаз от ноутбука. – Можешь сесть подождать, если хочешь.
Сажусь на стул у входа. Осматриваю кабинет, словно место преступления: четыре широких стола, расставленных в шахматном порядке, два – с компьютерами, два – с ноутбуками. Напротив каждого кожаное кресло, удобством уступающее разве что парламентскому. В углу шкаф из красного дерева, с бронзовыми ручками в виде весов. Везде идеальный порядок, кроме дальнего уголка, заваленного талмудами научной литературы и десятками сувенирных побрякушек на полках. «Рабочее место заведующего», проскакивает в уме, и я тут же нахожу подтверждение своим догадкам – на глаза попадаются несколько журналов по портретным экспертизам и монография со спиралью на обложке, посвященная гистерезису.
На стене «Вязовый лес весной» Мунка, точнее его репродукция. И она как нельзя лучше описывает мое нынешнее состояние: я словно забрел не туда, заблудился в оранжевых осенних дебрях, которые почему-то названы «весной». Вроде как нужно что-то делать, и я даже знаю, что именно. Но поможет ли это мне?
Дверь открывается, и в кабинет входит Натали: в желтом пальто и со стаканчиком кофе в руке. В памяти всплывает строчка из песни «Она приходит в красках», перепетая тысячи раз, но только сейчас обретшая реальное воплощение. Чтоб мне провалиться, если не так.