Сколько стоит твоя смерть - стр. 29
– Иван был хорошим, честным и бескорыстным человеком, каких мало, и ему, в отличие от большинства, было дело до всех, кто нуждается в помощи. Когда несчастье произошло с ним, никого не оказалось рядом, чтобы помочь. Мне сказали, что Ивана подозревают в торговле наркотическими препаратами, а я не могу позволить, чтобы его имя смешивали с грязью! И уж точно я не собиралась вам вредить, пытаясь выяснить обстоятельства его гибели – извините, если внесла свой вклад в ваши проблемы, я этого не хотела!
Афу молчал, неподвижным взглядом глядя на огонь. Казалось, он тщательно обдумывал мои слова.
– Хорошо, – сказал он наконец, – я тебе верю. Ты сказала, что знаешь, что твоего мужа убили не мы, а другие. Ты в курсе, за что?
Я покачала головой:
– Пытаюсь выяснить, но такое впечатление, что, в какую бы сторону я ни пошла, везде упираюсь в стену!
– Твой бывший ведь был врачом, верно? Я сказал, что европейцы принесли на Мадагаскар много бед, в том числе болезни, о которых раньше здесь никто не знал. Возможно, гибель твоего мужа связана с этим?
– Я на днях побывала в деревне, где убили Ивана. Жители там умирают от какой-то заразы. Иван этим занимался, но, видимо, не успел завершить начатое. Поначалу мне казалось, что это может быть яд, попавший в пищу или воду, но теперь становится ясно, что Иван был прав и мы имеем дело с вирусом или микробом.
– Такое возможно, – кивнул Афу. – Ты знаешь, что десять лет назад здесь случилась эпидемия?
– В самом деле?
– Тогда на западном побережье Мадагаскара умерло много народу. Никто не знал, откуда пришла болезнь, но эпидемия вскоре закончилась.
– Почему этот случай не получил широкой известности?
– Думаю, только потому, что во время эпидемии не умер ни один белый человек.
– Неужели?! – поразилась я. – Мадагаскар – центр мирового экотуризма, и тут полно белых!
– В том-то и вопрос: почему умирали только местные?
Я задумалась. В самом деле, не бывает, чтобы вирус убивал один вид, не нанося вреда другому. То есть, конечно, есть люди с более сильным иммунитетом или с какими-то индивидуальными особенностями, которые либо способствуют развитию болезни, либо препятствуют ему, однако о том, чтобы какая-то категория людей, по национальному или расовому признаку, страдала от заболевания, а другие – нет, я не слышала.
– Зачем вы привезли меня сюда? – спросила я. – Ради выкупа?
– А за тебя заплатят?
Я подумала об отце и честно ответила:
– Не знаю.
Афу покачал головой.
– Думаю, – сказал он, – мы могли бы найти кого-то побогаче! На самом деле я хотел посмотреть на человека, которому удалось развить бурную деятельность, едва ступив на остров.
– И как впечатление?
– Ну, я полагал, что ты будешь побольше и пострашнее!
Он широко улыбнулся.
– Простите, что разочаровала.
– Я переживу. Вроде ты тоже врач?
– Да.
– Пошли, осмотришь кое-кого.
Мы поднялись.
– Только предупреждаю, – запоздало сказала я, – у меня нет с собой ничего…
– Да ладно, – махнул рукой Афу. – Дадим все, что понадобится: у нас тут целый склад медикаментов!
Следуя за командиром, я опасалась, что речь о том же заболевании: в этом случае я, скорее всего, ничем помочь не смогу, и тогда неизвестно, какая судьба меня ожидает. Однако боялась я напрасно: у человека, лежащего на циновке внутри палатки, куда втолкнул меня Афу, оказалось огнестрельное ранение грудной клетки. Уф-ф, давненько я не имела дела с огнестрелом… вернее, это будет мой второй раз… А с