Сколько стоит любовь? - стр. 6

После визитов к Лизе я еще полдня прихожу в себя, и мне ничего не хочется. Сложно объяснить, но, когда несколько месяцев назад жизнь казалась тихой и размеренной, строились планы на будущее, и вдруг в один день все рушится, как карточный домик — такие трудности ломают. Прежде, чем ты снова найдешь в себе силы войти в привычный ритм жизни, проходит много дней в переосмыслении жизни и бессонных ночах. Сегодня на смену я заступала, трясясь, как осиновый лист. Потому что после того, как отработаю свои часы и насмотрюсь на пьяные и довольные лица посетителей, решила, что подойду к Ильнуру и попрошу денег. Конечно, мама, прознав о такой самодеятельности с моей стороны, в восторг не придет. Но я давно уже принимала решения сама. Много чего утаивала от нее, чтобы она не переживала и не нервничала по пустякам. Хотя мне кажется, и без слов понимала, что мне не сладко приходилось на работе у Ильнура.

Пока я разносила заказы, а после еще убиралась в заведении, думала о том, что хотела бы рисовать, а не ходить между столами. Только мечты о выздоровлении Лизы и о занятиях живописью доставляли мне хоть какое-то удовольствие.

Я старалась не обращать внимания на громкий смех и веселье в заведении, которое, если бы не безвыходная ситуация, обходила десятой дорогой. Но понимала, что никуда больше не устроюсь, а деньги мне сейчас были крайне необходимы. Люди потихоньку разошлись и я, убрав последний столик, навела порядок в зале и пошла в кабинет Ильнура. Тот всегда засиживался на работе допоздна. 

Постучала в кабинет и услышала тихое «Войдите». Вошла и взглянула на мужчину. Тот сидел в своем кресле за столом и с задумчивым взглядом смотрел в экран телефона. Нет, конечно, Ильнур был далеко не дурак, чтобы давать мне денег просто так или авансом. Но и я тоже многому научилась в этом месте за последние месяцы работы. А в частности, скалить зубы и настаивать на своем. Болезнь Лизы и безразличие многих людей сделало меня несколько тверже. 

— Таисия, что-то случилось? — он вопросительно поднял брови.

Когда я говорила, что мне не поступали предложения интимного характера, я немного лукавила. Ильнур ничего лишнего себе не позволял и против воли меня ни к чему унизительному и постыдному никогда не склонял и не принуждал. Но разговоры о том, что у меня могла бы быть совсем другая жизнь, ответь я на внимание того же самого Багрова, иногда заводил. И получая от меня очередной отказ, прикрывался словами, что знал моего отца, потому и относился ко мне с неким снисхождением, держал на работе, да еще и терпел все мои причуды и упертый характер. Вот и сейчас я была уверена, что еще раз напомнит мне обо всем этом, но, тем не менее, я отступать не собиралась. Постараюсь призвать его к разуму или, на крайний случай, вызову жалость, но все равно попрошу денег. Да, было крайне неудобно, противно, низко, и в общем, претило мне так поступать, но лучше я потом буду жалеть об этом разговоре и неудачной попытке выпросить денег, чем увижу маленький гроб и угасающую мать.

— Да, случилось. Ты знаешь, что у нас в семье беда и нам нужны деньги. Мы никак не наберем всей суммы. Лизе нужна операция, и клиника ждет от нас согласия, чтобы ее провести. Нам не хватает ста тысяч рублей, — в лоб выпалила, глядя прямо в его лицо.