Склеп для живых - стр. 18
– Вот-вот. И Женечка всегда так говорит. Не с того ты конца начинаешь, старый дуралей, – смеясь, процитировал жену Захаров.
«Про жену твою я уже много чего знаю, – подумала я про себя. – И с чего это он старый? Так жена обзывает? Сколько Захарову лет? Если женился он в двадцать девять, а дочери семнадцать, выходит, что ему и пятидесяти нет. Для мужчины это не возраст. Да, видно, мозги промывать Евгения умеет профессионально».
– Так что же у вас все-таки случилось? – напомнила я о цели нашей встречи.
– Тут в двух словах не расскажешь, – переходя на серьезный тон, произнес химик.
– А мне в двух и не надо. Временем я располагаю. Можете начинать хоть с какого места. Если появится необходимость, я буду задавать вопросы, а вы на них ответите, – предложила я. – Не стесняйтесь. Как считаете нужным, так и рассказывайте.
– Ну, если вы готовы выслушивать жалобы такого брюзги, как я, тогда начну с главного. Работа для меня – все. И материальный достаток тут вовсе не основной стимул, хотя, сами понимаете, содержание семьи держится все-таки на мне. Для меня гораздо важнее моральное удовлетворение от осознания, что я смог справиться со сложной задачей. С такой задачей, перед которой многие другие спасовали. В случае с разработкой формулы нового аромата как раз этот фактор был ключевым. Понимаете, в наших кругах не так просто добиться признания. Пожалуй, сложнее, чем актеру или певцу в шоу-бизнесе. А я с этой задачей справился на «отлично». Одно то, что мою формулу утвердили, несмотря на то, что разработчиком, по мнению жюри, оказался никому не известный человек, уже говорит о том, что работа выполнена на высшем уровне. Тем обиднее для меня, что результатами многодневного труда воспользовался какой-то проходимец. Именно поэтому для меня так важно найти этого нечистоплотного человека и проучить, как он того и заслуживает.
– Это все понятно, – воспользовавшись паузой в высказываниях химика, произнесла я. – Но почему вы отметаете вероятность того, что кто-то мог прийти к такому же результату параллельно с вами?
– Это исключено! – категорически воспротивился Захаров.
– А основания? – настаивала я на конкретике.
– Ну, как вам объяснить, чтобы сразу стало понятно, – Захаров на минуту задумался. – Скажите, вы любите готовить? Есть у вас какое-то коронное блюдо?
– Боюсь, в кулинарии я не сильна, – развела я руками.
– Хорошо, тогда предположим, что перед вами лежит несколько образцов почерка. Сможете вы среди них определить свой собственный, если все остальные будут пусть хорошей, но все же подделкой? – задал Захаров новый вопрос.
– Иногда подделки бывают на редкость искусные, – протянула я.
– Ладно, зайдем с другой стороны, – не сдавался Захаров. – Как вы думаете, настоящий художник сможет отличить свою работу от высококлассной копии?
– Думаю, что да, – неуверенно ответила я.
– Конечно, сможет. Определенная манера накладывать мазки. Своеобразный способ подготовки холста. Совершенно индивидуальная технология смешивания красок и многое другое, что позволит художнику безошибочно определить, его ли эта работа. Так вот. В моей работе прослеживается нечто подобное. Я еще могу допустить, что кто-то другой, в силу неподдающихся логике кармических обстоятельств, выбрал идентичный набор ингредиентов. Но чтобы угадать пропорции с точностью до десятой доли тысячных да еще повторить последовательность их смешивания со стопроцентной идентичностью? Нет, такое никакой карме не под силу! – произнося последние слова, Захаров даже привстал со стула, отчего и стул и стол опасно зашатались.