Скиталец - стр. 16
– Сюда иди! – рявкнул ангел, в его руке блеснул скальпель.
Карлик подчинился, а его собратья попрятались за деревьями. Некоторые из них мерзко хихикали, радуясь, что выбор пал не на них.
Когда карлик подошел, ангел схватил его за жирные складки на шее и приподнял, словно кутенка. Уродец раскрыл зубастую пасть, захрипел, ноги, с широкими, как ласты, ступнями, задрыгались в тщетной попытке снова коснуться земли.
Ангел расправил крылья, лезвие скальпеля вспороло горло карлика, из раны хлынула темная кровь. Уродец дергался, издавая булькающие хрипы, серебро в его глазах начало меркнуть, из пасти выскочил черный дымный сгусток, в котором мерцали зеленые искры, и тело карлика обмякло. Ангел отшвырнул его в туман и сложил крылья.
Черный сгусток несколько секунд парил над лицом Лира, после чего опустился, просочился сквозь приоткрытый рот.
Ангел сжал ладонь в кулак и разжал, сжал и разжал, еще раз и еще, еще и еще… Раздался сначала слабый, но с каждым мгновением усиливающийся звук: тук-тук, тук-тук… Казалось, в пространстве, невидимое глазу, находится огромное сердце, качающее кровь неизвестно куда: тук-тук, тук-тук… Теперь это был мощный, как удары колокола, звук, от которого дрожал воздух, а туман распадался на клочья. Тук-тук, тук-тук… Ветви деревьев дергались, словно руки марионеток, яростно шумела листва. Карлики верещали, выглядывая из-за уродливых стволов, темное бесформенное нечто взобралось к кронам и завыло с удвоенной силой.
А ангел сжимал ладонь и разжимал, еще и еще, тук-тук, тук-тук…
Тело Лира дернулось, выгнулось дугой, из глотки вырвался хриплый долгий стон.
Ладонь ангела застыла, и мгновенно наступила тишина.
Лир разлепил веки. Его глаза были подернуты серой дымкой, узкий зрачок пульсировал.
– С возвращеньицем, – весело сказал ангел. – Ты там в гробу, надеюсь, не скучал? – он наклонился и похлопал ладонью по щеке старика. – Ну, ты лежи пока, приходи в себя. Сегодня та еще ночка, верно?
Ангел поднял статуэтку человека с головой змеи, накрыл зеленый луч ладонью. Подождал немного, пока исходящее от фигурки свечение не угасло, и положил ее в чемодан. То же самое он проделал с остальными статуэтками.
Туман начал рассеиваться. Опухоли на деревьях покрывались коростой, которая трескалась, крошилась и струпьями падала на землю. Странные новоявленные растения увядали, съеживались, карлики отрешенно бродили среди могил, их несуразные фигуры становились размытыми, они будто таяли в ночном воздухе, таяли, таяли…
Время фантасмагории уходило, участок кладбища обретал прежний вид. Темное нечто в кроне тополя печально и тихо завыло – этот звук подхватил легкий ветерок и унес в неведомые дали.
Глаза Лира теряли серую дымку, они становились влажными и осмысленными. Он приподнял голову, зашамкал губами, попытался что-то сказать, но не смог – из глотки вырвался лишь хрип.
– Не стоит, – посоветовал ангел, разминая плечи. – Говорить в ближайшие часы ты вряд ли сможешь. Побочный эффект, знаешь ли.
Но вопреки его словам, Лир сделал шумный вдох и с диким напрягом выдохнул:
– Бо-о-ольно… – На его лбу вздулась вена, из ноздрей потекла темная слизь.
Ангел присел перед ним на корточки.
– Больно? Ну-ну… А что ты, маньяк херов, ожидал, океан экстаза? Ты сдох и воскрес, это всегда больно, по себе знаю. А впрочем, я мог бы дать тебе один порошочек, боль как рукой снимет. Ну так как, дать?