Сказки женского леса - стр. 6
– А иллюзия-то, – Юля заинтересовалась не на шутку, – настоящая иллюзия – это тогда что?
– Иллюзия – это иллюзия… – Мечтательно вздохнул старичок. – Особенно если чистой воды попадется… Редко теперь бывает… Так вот, – спохватился он, стряхивая с лица мечтательную улыбку. – Иллюзия – это полная и искренняя убежденность в чем-то, что, вообще-то, никаких оснований под собой не имеет, но в реальности может существовать. Фантазия, можно сказать, но привязанная к земле. Вот ту же девицу возьмем для понятности. Принц – это ладно, их сейчас и не водится почти, а вот, к примеру, любит девица кавалера. Встречается с ним, то-се, облака-поцелуи. Она-то считает, что он ее любит до смерти, уж всю жизнь наперед с ним придумала, а он, заметьте, ей пока не говорил ничего. Не то чтобы замуж позвать, а и ведет себя, в общем, сомнительно. То опоздает, то и совсем не придет. А она верит. И знать ничего не хочет. А что опаздывает он, да не приходит, да не звонит – так у него дела, у бедняжки, ему некогда… Вот это самая настоящая иллюзия и есть. Чистейшая, незамутненная. Такой, если купить вовремя – цены не будет.
– Да жалко ведь как-то девушку… Странно у вас тут все. А вам-то они зачем?
Старичок, бывший до этого милым и ласковым, враз перестал улыбаться. Губы его подобрались, глаза стали строгими, и сам он будто бы даже помолодел.
– Это уж наше дело. Не хотите – не продавайте, живите сами. А продали – все. Тут уж мы разбираться будем. Я же не спрашиваю, куда вы деньги деваете. Деньги, они, между прочим, в вашем мире иллюзиям сродни. Вы, люди, среди себя тоже… – Он не успел договорить, потому что изумленная Юля его перебила:
– Люди? А вы – кто?
Но тут старичок, осознав, что сказал в запале лишнего, закусил губу и вообще замолчал.
– А что же тогда иллюзия стоит? – спросила Юля, не столько ради интереса, сколько чтобы отвлечь странного продавца.
– Это, голубушка, просто, – старичок снова разулыбался и помягчел. – Проданная иллюзия сбывается.
– Как это? – не поняла его Юля. – И что потом?
– Ничего. Сбывается. Перестает, то есть, быть иллюзией для бывшего владельца. Если, к примеру, ту же девицу взять. Вот продаст она нам иллюзию – и готово. Кавалер тут же к ногам ее – бряк. Назавтра можно замуж идти.
– Так это же здорово, – Юле все-таки было странно. – А почему же тогда у вас тут толпы не стоят, если так просто все?
– Да не все просто-то… С иллюзией так легко не расстанешься. Это раз… Потом, сбывшаяся иллюзия – это совсем не то. Это два. А потом, иллюзию-то, ее надо ж еще отличить. Это три.
– Как отличить?
– Ну как-как… Понять, что это у тебя иллюзия, а не другое что. Не просто. Вот та же девица – она-то на самом деле считает, что у нее все и так хорошо, разве ж она с этим по доброй воле расстанется…
– Но она же все и получит, если продаст!
– Так она-то считает, что все и так при ней. Чего ж продавать-то, от желаний отказываться? Это уж потом, как сбежит кавалер, глаза открываются, что, кроме своих иллюзий, почитай, и не было ничего. А иллюзия на этом разбивается, и тут уже все. Разбитые иллюзии даже мы не берем, только с трещинкой если, и то не все.
– Все равно непонятно. Казалось бы, продай – и все тебе сбудется. Да о такой сделке только мечтать можно. Отдаешь-то – иллюзию, пустой звук, а получаешь – все.