Сказки Торгензарда. Сердце и пыль - стр. 15

– Здравствуй, старик. Поговорим?

– Не о чём нам говорить. – Старик говорил гораздо понятней, чем бабка. – Пшёл вон.

– Здесь двое пропали. Не видели их?

– Видели. Пришли, поугрожали нам, что дерёвню нашу спалють, что баб нашёх выебуть, что нам главы то поотрубають, и усе тела нашо в морю побросають.

– Так и куда делись?

– Выгнали мы их. Всей дерёвней собрались, к тарантайке их потолкали – они и уедуть.

– Так уж и уехали?

– Нечёго мне тебе больше поведать. Убирайся.

Этан кивнул старосте и спокойным шагом направился обратно к машине. Ничего нового от жителей он не узнает, и предпринимать какие-то действия днем не имеет смысла. Нужно вернуться обратно в машину, отъехать подальше и дождаться ночи. Тогда можно будет посмотреть, отличается ли как-то деревенская жизнь с наступлением темноты. И как минимум, можно будет попробовать найти людей Барни, если их тела еще не закопали где-то в Холодном лесу. Стоит начать с дома старосты.

Этан мог быть назвать закат в лесу красивым, но ситуация в которой он пребывал, заставляла смотреть на вещи под отрицательным углом. Мрачный закат озарял черные ветки высоких деревьев и ввергал местность во тьму. Этан взял укороченный дользандрийский автомат ИН – 393 «Можжевельник», две гранаты, фонарик, нож, индивидуальный перевязочный пакет, дополнительные магазины для автомата, разгрузку, тепловизор и остальное необходимое снаряжение. Этан собрался с силами и двинулся в сторону деревни Храпка. В лесу то здесь, то там проскакивали какие-то мелкие животные, хрустели ветки, листья шелестели от ветра. Этан шел немного дальше от грунтовой дороги, ведущей в деревню, но всегда держал ее в поле зрения, чтобы не заблудиться. Первая странность, которую он заметил было то, что вся деревня была заполнена огоньками, будто на упавшее дерево сел рой светлячков. Наемник слегка ускорился и через некоторое время уже выбежал на поляну, где, скрываясь в высокой траве, пригнувшись, начала приближаться к поселению. На подходе к деревне он включил скрытую камеру, чтобы запечатлеть все, что происходит.

Этан спрятался за одним из окраинных зданий и стал свидетелем того, как деревенские с факелами стекались к центру деревни. Все они были голые, с обрюзгшими волосатыми телами и каменным выражением лица. Наемник стал аккуратно двигаться в тени, пробегая от здания к зданию огородами и направляясь к дому старосты в центре деревни. В центре уже была подготовлен деревянный помост, на котором стоял голый староста деревни. Начался галдеж, который резко прекратился в тот момент, когда староста поднял обе руки. Он внимательно оглядел людей, проверяя, все ли пришли. Затем он сощурил глаза, сказав, что одной жительницы не хватает. На несколько минут наступила полная тишина. Убедившись в том, что все остальные здесь, староста решил больше не ждать, повернулся в сторону своего дома и кивнул. Этан быстро достал из кармана фото людей Барни. Из дома старосты вынесли четырех голых связанных людей: двое из них действительно оказались людьми Барни, а двое других – какие-то узкоглазые потерявшиеся туристы, женщина и мужчина. Люди Барни крыли деревню четырехэтажным матом, а узкоглазые азлесаи что-то верещали на никому не понятном языке. Их привязали к деревянным столам, которые были закреплены на помосте так, что жертвы стояли практически прямо, лишь слегка склонившись назад. Благодаря этому, все, кто стоял на площади видел то, что собирается сделать староста. Тот начал проведение какого-то кровавого ритуала. Староста взял в руку нож и сначала отрезал веки азлесаям, чтобы те видели получше. Вопли жертв раздались по деревне. После этого он написал ножом каждой жертве на животе цифру, пронумеровав их от 1 до 4. Следующим шагом староста отрезал мужчинам яйца и член. Он улыбался, когда его рука чувствовала, как кожа трескается под давлением ножа, и горячая кровь омывает его руки. После этого он засунул нож в вагину женщины и оставил его там. Он повернулся к людям, и тогда из толпы вышло четырех крепких крестьянина с топорами. Они поднялись на помост и принялись буквально потрошить жертв. Они методично расчленяли людей, отрубив им сначала пальцы на руках и ногах, потом кисти, стопы, затем на небольшие куски руки, ноги, а туловище и вовсе стали колошматить топорами так, что кровавая требуха бесформенной кучей падала на помост. Головы они мастерскими движениями пробили молотками, и аккуратно извлекли оттуда мозги. После этого староста принялся ножом извлекать глаза, язык, отрезать губы, нос, уши. Когда разделка жертв завершилась, окровавленные староста и его помощники принялись кидать в толпу куски тел. Небольшая группа деревенских с музыкальными инструментами начали играть веселую музыку. Толпа начала жрать куски тел, обмазываться кровью и внутренностями. Одна из женщин одела себе на шею кишки в качестве ожерелья. Стоящий на помосте староста вгрызся зубами в яйца одного из убитых и принялся их активно есть. Оставшиеся половые члены и яйца настругали на мелкие кусочки и отдали протягивающим руки женщинам, которые начали буквально ртом хватать куски и глотать их, практически не пережевывая. Когда деревенские наелись, они устроили массовую оргию. Оргия сопровождалась побоями, причинением боли партнеру, всовыванием в половые органы различных предметов, вроде зубов убитых жертв, их глаз, костей и др.