Сказки темного города. Триплет - стр. 42
– Я не знаю, что тебе сказать. Мне нравится здесь жить, я люблю этот дом, люблю малышку. Так судьба у меня сложилась, что теперь поделаешь.
Я недоверчиво смотрела на Кристин и тут меня осенило. Чувства. Он же умеет внушать чувства. Он же сказал мне об этом тогда у дерева. Как я сазу этого не поняла. Кристин любит это место, люби девочку, уважает Джастина. Чувства, чувства. Вот черт! А сказал, что не пользуется этим. Швырнув кисточки в банку, я села в кресло и принялась есть.
– А дворецкий, конюший, кухарка, нянька? Они тоже с историей попадания сюда? – спустя пару минут раздумий спросила я у женщины.
– Да, но никто не жалуется. Все живут хорошо.
– А если бы у тебя был выбор? Ты бы ушла?
– Мне некуда идти. Да и зачем? Сотни тысяч людей живут точно так же, как и мы здесь. С одной только разницей, что мы знаем про своего хозяина все, уважаем его и получаем большие деньги за свою работу. Остальные, работающие в других богатых домах, я не думаю, что они в таких же условиях. Так что перестань прокручивать все это в голове, – забрав пустую посуду Кристин потрепала меня по плечу и вышла из комнаты.
Ближе к вечеру к дому подъехала повозка и из нее стремглав выскочила с громким смехом Виктория, едва ли не спотыкаясь помчалась ко мне в мастерскую. С трудом открыв дубовую дверь и придерживая ее ногой она втащила за собой огромную корзину с цветами.
– Это тебе, Алиса, от папы и от меня. Мы были сегодня у моей крестной. У нее своя цветочная лавка. Мы выбрали самые красивые цветы. Вот, – поставив корзину перед собой, девчушка с гордостью протянула руки вперед, указывая на переливающуюся всеми цветами радуги красоту.
– Бог мой, как красиво! – проговорила я в восхищении, опускаясь на колени перед корзиной и вдыхая непередаваемый аромат.
– Папа выбирал розы, а я ромашки и колокольчики. Папа так старался. Он, наверное, влюбился в тебя. Он же тоже тебе нравится, правда, Алиса? – малышка с такой надеждой смотрела на меня, задавая этот вопрос, что я невольно закрыла глаза, не зная, что ей ответить.
Когда же я посмотрела на девочку, то увидела у нее за спиной облокотившегося о дверной косяк Джастина. Он с интересом смотрел на меня, явно желая услышать ответ.
– Нравится, Виктория, твой папа мне нравится, – ответила я, желая успокоить любопытство маленькой девочки.
Малышка обхватила меня руками и поцеловала. Джастин же едва уловимо кивнул головой и развернувшись вышел, оставив меня со своей дочерью.
– У меня тоже есть для тебя подарок, Виктория, – сказала я, подойдя к столу и доставая оттуда куклу, которую купила в день приезда. – Давно хочу тебе ее подарить, но все забываю.
Девочка схватила игрушку и пару минут с интересом ее рассматривала.
– Она на маму похожа, – грустно сказала она и прижала куклу к груди.
Я присела и обняла ее, тихо прошептав при этом:
–Это хорошо. Пока я не доделала портрет, пускай эта куколка напоминает тебе о том, какой была твоя мама.
– Но папа не хочет, чтобы я все время вспоминала о ней. Она же мертвая, – нахмурилась девочка, перебирая пальцами волосы куклы.
– Помнить ушедших родных – это нормально, солнышко. И тосковать тоже нормально. Нужно просто понимать, что они там, на небесах. Мы же здесь, наш путь продолжается. Когда-то и мы, прожив долгую и счастливую жизнь, покинем эту землю. И за нами тоже кто-то будет тосковать. А пока надо жить и радоваться. А папа просто переживает о тебе, потому и не хочет, чтобы ты тосковала, – я улыбнулась и погладила девочку по голове.