Сказки темного города. Махаон - стр. 13
Глава 3
– А помнишь, какой капризной ты была? – спросила Марго, помешивая в ступке растертые в порошок семена. – А папа во всем тебе потакал.
– А ты говорила, что я маленькая избалованная дрянь, а не принцесса, как меня всегда называл папа, – усмехнулась я, со скукой вглядываясь в зеркало наблюдателей, поскольку был мой черед следить за прилегающей к Махаону территорией.
– А то не избалованная! – воскликнула сестра. – Помнишь, как ты наговорила на молодого конюшего черт его знает каких небылиц, а папа за это его на столбе выпороть велел. А ты стояла и едва сдерживала довольную улыбку в то время, как его спину рвала плеть.
– Не вспоминай, – скривила я нос. – Самой жуть как стыдно за тот случай. Он всего лишь тогда отчитал меня за то, что я так лошадь свою загнала, а я решила ему указать на его место. Ну он и высказал мне все что думал о том, где мое место. А я папе наговорила, что он приставал ко мне. До сих пор помню его глаза, полные ненависти, когда его со столба снимали. Ему было больно, а я радовалась. Так что да, ты права, я дрянь еще та и, если бы потом не произошли все те события, не представляю себе, какой бы стала. А так…горе заставляет смотреть на все иначе, – грустно закончила я, подперев ладонью голову.
– Ну, зато ты теперь у нас сердобольная примерная ведьма. Даже сама диву даюсь, что ты могла так измениться, – Марго подошла ко мне и чмокнула в макушку. – И я очень рада, что эта сердобольная ведьма больше не кричит на весь дом на горничную: «На моем платье две складки! Папа, у нее руки не оттуда растут, выгони ее!»
– Да, не кричит, – задумчиво проговорила я. – Горничной-то более у нас нет.
– И то верно, – ответила Марго и высыпала порошок в парующий отвар, из которого враз поднялся столб оранжевого дыма.
Пока сестра колдовала над таким драгоценным для всех ковенов зельем, я задумчиво наблюдала за природой, которая отображалась в серой глади древнего зеркала. До ужаса не любила это занятие и с большим удовольствием стала бы наблюдать за территорией где-то за стенами города, но старшие стали более осторожны и когда из Бладора привезли нам такое зеркало в благодарность за изготовленное зелье, все были только рады, в отличие от тех, кому приходилось сутки вот так просиживать, не отрывая глаз от безмолвной картины.
– Почему так тихо в последнее время? – спросила я у Марго. – Стригои словно отказались от своего намерения брать под контроль наши земли. И о том Аристократе не слышно ничего более с тех самых пор, как после бегства Летиции были разосланы мирные посланники от него, которые лишь спрашивали о ней и не более того. Я думала начнется бойня, а получилось наоборот.
Марго окинула меня взглядом, затем подумав сказала:
– Тишина не есть признак того, что все хорошо. И бойня не началась только потому, что папаша-стригой, скорее всего, не бездумное существо, рвущее и мечущее по любому поводу. Не зря же он Аристократ. Интересно, как она там, наша Летиция? Столько времени прошло. Ребенок уже должен был родиться. Мальчик. Бладорцы скрыли их, скорее всего, очень хорошо. Так, что даже отец выследить не смог. А нет следов – и спроса нет ни с кого. Пока. Он все равно найдет их. Где-то да проколется Летиция. Малыш – рожденный стригой, а это еще тот геморрой, мне кажется. Лучше бы она отдала его отцу. Хотя, какая мать отдаст своего ребенка.