Сказки Светлой поляны - стр. 11
– Попробуйте, – вдруг спокойно проговорил Ёршик.
Не привыкшая к возражениям, Чака даже поперхнулась от неожиданности и, позабыв про воробушка, бросилась на маленького нахала. Но не тут-то было: ёжик быстро съёжился и, наткнувшись на колючий клубок, Чака залаяла от боли и суматошно взмыла вверх. Тут только её и видели!
– Ух ты! – обрадовался Чубчик. – Здорово ты её! Жалко, что у меня вместо колючек пёрышки растут.
– Каждому своё! – глубокомысленно хрюкнул Ёршик и снова «размотался». – Вижу, у вас тут не только еды, но и забияк хватает.
– Хватает, – виновато проговорил Чубчик. – Но это ничего! Я сейчас покажу тебе автобус.
– Зачем мне автобус? Автобус – штука опасная. Автобусные колёса колючек не боятся. Когда мама учила меня перебегать дорогу, то строго- настрого наказывала сначала проверить, не катятся ли по дороге автобусные колёса.
– Да не бойся! Мой автобус без колёс! То есть не мой, а наш, – вспомнив Чаку, поправился Чубчик. – Пойдём, это недалеко – всего два взмаха… в смысле, четыре шага.
Ма Автобусной Горке кипела жизнь. Голуби уже растормошили своим настойчивым воркованием воробьёв, и те сидели на крыше, слушая последние наставления перед взлётом. Командир Чик что-то чертил крылом и стучал клювом, словно перед ним была не пыльная крыша, а военная карта. Заметив приближающегося Чубчика в компании незнакомого ёжика, толстяк Чик спикировал на них и чирикнул командирским голосом:
– Рядовой Чубчик, ать-два, откуда посторонние на секретном объекте?
– Это не посторонние… Это мой друг Ёршик…
– Отставить «друга»! Я спросил «откуда»? Отвечай по уставу.
– Разрешите доложить? – вытянув крылышки по швам, выкрикнул солдат Чубчик.
– Докладывай!
– Не знаю, откуда, но он только что Чаку прогнал.
– Прогнал Чаку? Это по-военному! – сразу подобрел командир Чик. – Тогда слушайте мою команду! Ефрейтор Ёршик назначается отгонщиком чак и ворон! Выполнять!
– Да не буду я никого отгонять! – не согласился Ёршик.
– Это как так, ать-два?
– А неохота!
– Почему? – не поверил своим ушам командир Чик.
– Потому что я ёжик, а не ефрейтор, и мне лишние командиры не нужны! Мы, ёжики, живём каждый сам по себе
– А если враги нападут на всех ёжиков?
– Вот пусть все и думают! А моя нора с краю!
Командир Чик яростно хлопнул крыльями и чирикнул так, что если бы в окнах автобуса были стёкла, они бы снова разлетелись на мелкие кусочки:
– Так ты индуи… индиву… тьфу, никак не запомню.
Чик хотел произнести умное слово «индивидуалист», которым называют тех, кто думает только о себе. Но это длинное слово застряло у него в клюве, и тогда он просто откусил от него главный кусочек:
– Ты индивидуй! И дуй отсюда! Нечего мне тут воинскую дисциплину расшатывать! Катись, катись!
– Да пожалуйста! – сказал Ёршик и покатился по тропинке между куч, на ходу бросив Чубчику: – Встретимся вечером на сосисочном месте!
Чубчик хотел что-то сказать другу, но командир Чик его перебил.
– А ты, рядовой Чубчик, отправляйся дежурить на бузину! И впредь выбирай, с кем дружбу водить! Всё ясно? Тогда кру-гом! Шагом марш!
С этими словами командир Чик развернулся и, пошатываясь от возмущения, замаршировал к автобусу.
Ать-два!
На закате Чубчик совершил серьёзное воинское преступление – сбежал с поста, или, как говорят военные, дезертировал. Никому ничего не чирикнув, он слетел с бузины и отправился на сосисочное место. Ёршик его уже ждал.