Сказки старой Англии (сборник) - стр. 50
– А у вас тоже была гувернантка?
– Еще бы! Гречанка, между прочим. Она так потешно поддергивала платье, разыскивая нас среди кустов утесника, что нельзя было удержаться от смеха. Все грозилась выпороть нас. Но мы-то знали, что это она просто так. Ее звали Аглая. Ловкая и быстрая была женщина, хотя и ученая.
– А чему вас учили в детстве? Какие были уроки?
– Древняя история, литература, арифметика и тому подобное, – отвечал Парнезий. – Мы с сестрой были твердолобые, зато два моих брата (один постарше меня, другой помладше) учились с удовольствием, да и мать наша была умна за шестерых. Высокая – почти как я сейчас! – она походила на статую богини Деметры Плодородной, той самой Деметры с корзинами, что стоит у Западного Тракта. А уж до чего весела, не рассказать! Как она нас смешила!
– Чем смешила?
– Разными шуточками, чудными приговорками. Такие, наверное, есть в каждой семье.
– У нас тоже есть такие приговорочки. Расскажите еще, пожалуйста, о вашей семье.
– Все хорошие семьи похожи. Мать обычно пряла по вечерам, Аглая читала что-нибудь в уголке, отец занимался хозяйственными подсчетами, а мы играли и возились по всему дому. Когда мы слишком расшумимся, отец, бывало, говорил: «Эй, потише! Тише, кому говорят! Разве вы не знаете, что по римским законам отец имеет полную власть над жизнью и смертью своих детей? Я имею право казнить вас, милые мои, и боги меня не осудят – наоборот!» На что мать, бывало, отзовется, подняв глаза от прялки: «Боюсь, что с этими детьми никакому римскому праву не сладить». Тогда отец свернет свои книги да как вскочит: «Ну, держись, сейчас я вам задам!» – и давай бегать и возиться вместе с нами!
– Отцы это любят – порой, под настроение, – подтвердила Уна, лукаво блеснув глазами. – А что вы делали летом? Играли целыми днями?
– Ну да. И навещали друзей. И катались верхом. На Вектисе не водится волков, зато там много маленьких пони.
– Ах, как мне нравятся пони! – воскликнула Уна. – И долго вы жили такой замечательной жизнью?
– Все на свете когда-нибудь кончается, милая девочка. Когда мне исполнилось семнадцать лет, отец заболел подагрой, и мы переехали жить на воды.
– На какие воды?
– На целебные… Они зовутся Аква Сулис – знаешь, наверное?
– Нет, не слыхала. Где это?
Парнезий, казалось, очень удивился.
– Аква Сулис, – повторил он. – Это лучший источник целебных вод в Британии. Мне говорили, что он ничуть не хуже римских курортов. Там старые обжоры сидят по пояс в горячей воде, обсуждая политику и свежие сплетни. Там на каждом шагу можно встретить то военачальника с охраной, то важного магистрата на носилках, окруженного толпой слуг и клиентов; там на улицах полно всякого люда – прорицателей и ювелиров, купцов и философов, ультраримских британцев и ультрабританских римлян, полуцивилизованных дикарей и иудейских проповедников, – кого там только не встретишь! Мы, молодежь, совсем не увлекались политикой, и подагра нас не беспокоила. Мы улыбались жизни, и она улыбалась нам.
Пока мы так беспечно проводили время, не загадывая вперед, моя сестра повстречалась с сыном какого-то важного чиновника с Запада и через год вышла за него замуж. Младший брат, который всегда интересовался разными травами и корнями, познакомился с главным врачом одного из британских легионов и тоже решил стать военным врачом. Не думаю, что это подходящая профессия для человека из хорошего рода, но у брата своя голова на плечах. Он уехал в Рим изучать медицину, и теперь он сам главный врач Египетского легиона – они сейчас, кажется, в Антиное; впрочем, я давно не получал от него известий.