Сказки Шварцвальда - стр. 47
А лучше представьте себе ежесекундно рассыпающиеся и вновь рождающиеся картинки калейдоскопа. Суматоху, смех, непрекращающиеся антрепризы, буффонады и пантомимы бессмертной комедии дель арте, сопровождающие гостей города, начиная со Славянской набережной, продолжающиеся под кружевными арками Дворца дожей на Сан-Марко и заканчивая рынком Риальто.
Хитрый проказник Арлекин, дурак и прохвост, под руку с Пульчинелле незлобиво задирали похожих, вовлекали их в импровизированные сценки, смешили, а потом милостиво позировали для фотографий.
Своенравная Коломбина прохаживалась под руку с венецианским купцом Панталоне в сопровождении умного слуги Бригеллы.
На каждой улице менялись труппы, персонажи и костюмы, а с ними менялся и смысл разыгрываемых сценок, так что со временем я потерялась в сюжетах увиденных пантомим и клоунад.
Звуки музыки, гитар, мандолин, виол и скрипок слышались из переулков старого города.
На фоне лицедейства клоунов существовали Великие Маски, стоящие отдельными группами, парами или в одиночестве. Как посланцы другого, параллельного мира, как выходцы из края сказочных снов. С удовольствием позирующие, замирающие на время фотосессии в грациозных позах, молчаливые гонцы потусторонности. Они снисходительно наблюдали за нами сквозь миндалевидные прорези и хранили вечную, никем не разгаданную Тайну.
Находясь с Гаем, я не слышала мыслей окружающих меня людей, не плыла по волнам их настроений. Все эмоции и чувства сосредоточились, все энергетические потоки замкнулись на одном человеке. Словно волшебная бамбуковая трость, прикоснувшаяся к руке, расколдовала меня, превратила в обычную женщину, какой я мечтала быть всегда. Гай, подобно фильтру, глушил проявления тонкого мира, был их естественной преградой.
Я наслаждалась покоем, тишиной, чувством полета, царившим в душе. И влюблялась в него с каждым днем все сильнее.
Пасьянс потихоньку складывался.
Он познакомил меня со своей Венецией, годами исхоженной им, открывшей все свои тайны.
Горбун Риальто, символ мрачного Средневековья, навеки застывший на крошечной пьяцетте[18]. Гай, перегнувшись через перила, похлопал его по плечу как старого знакомого и что-то прошептал на ухо.
Замысловатые нехоженые мосты, спрятавшиеся от туристов среди старых кварталов. Один из них – особенный, он носил название Моста Чудес, в честь любви, которую испытал красивый юноша к скромной, невзрачной девушке с сердцем королевы.
Тайными тропами Гай водил меня по маленьким, притихшим в февральском влажном сумраке кампьелло. Замерзнув, мы останавливались выпить горячего вина и шли дальше.
Петляя в лабиринте улиц, мы добрались до дома сердцееда Джакомо и пересели на катер, чтобы увидеть Палаццо Дарио, завершающий коллекцию любимых мест Гая. Дворец, убивающий своих владельцев. Заброшенный, пугающий мертвенной красотой дом с желтоватыми мучнистыми медальонами и зеркальными арочными окнами, в которых отражались проплывающие по студеному зимнему небу облака.
По слухам, его нынешний хозяин, богатый американец, продался дьяволу с потрохами и поэтому до сих пор жив. Как бы то ни было, ни одна живая душа не осмеливается поселиться во дворце, ставни прочно заколочены, дом необитаем.
Светлейшая Венеция полна неразгаданных тайн.
Гай Лэндол был одной из них.