Сказки про ведьмака - стр. 21
Олег помнил всё, до самых мелких деталей. Он знал, что короткий период радости, драйва и куража закончится уже через несколько дней. Закончится целая жизнь, вместившаяся в два месяца лета. Он помнил, что сейчас должен обернуться и увидеть, как точёное личико с миндалевидными глазами смотрит сквозь него. И в этих голубых глазах томиться грусть, тоска, сожаление, стыд, страх, остатки догорающей любви. Любви убитой, преданной ради удобства. Любви ещё совсем юной, не успевшей созреть, чтобы защитить себя от своей хозяйки.
Олег в своих грёзах не обернулся. Остановился и громко запел:
– А я хочу напропалую
С самой ветреной из женщин,
А я давно искал такую,
И не больше, и не меньше.
Эта песня станет его песней для этого лета только к новому году. Но что мешает мечтать так, как хочется? Он почувствовал на плечах её ладони и поцелуй на шее.
– Приехали! – радостный голос Егора разорвал грёзы.
Машина остановилась у добротного кирпичного домика в два этажа. За высоким забором виднелись крыши других построек пониже. На калитке располагались две кнопки звонка. Сначала Олег решил, что дом на двух хозяев, но кнопки были подписаны: «посетители» и «родные». Видимо посетители бывали часто, раз пришлось делать отдельный звонок. Таксист развернулся на не маленькой, расчищенной от снега, площадке и встал рядом с такой же машиной с шашечками.
– Мы приехали чуть раньше, давай постоим немного, а я покурю, – Егор посерьёзнел, достал сигарету и запалил, – Веди себя естественно… Но так, словно тебе реально нужна помощь. У тебя же есть проблемы в жизни? Попроси её помочь.
– У меня нет ни одной проблемы, которую можно было бы решить магией. Поверь, я бы сам справился.
– Слушай, для дела нужно, чтоб ты попросил её о помощи в жизни. Выбери что-нибудь. Пойдём.
Кнопка звонка впала без звука. Началось ожидание. Олег чувствовал нервозность и немного злости. Он ненавидел бабок-шептуний. Эти женщины и старухи паразитировали на человеческой глупости и доверчивости. Причиняя непоправимый вред судьбам, эти существа не приносили в мир ни единой капли добра. Сейчас его зрение изменилось. На массивной двери проступали пятна слизи. Тысячи людей касались дерева. Они оставляли грязь со своих душ на шершавой краске. Сомнения, жалость к себе, отчаяние, похоть, алчность… Столько негатива Олег не встречал ещё никогда.
Дверь отворилась бесшумно. За ней длинный коридор из дощатых стен, с низким потолком. Всё выкрашено в тёмно-зелёный цвет. Две тусклые лампы выхватывали из мрака многочисленные разношёрстные иконы. Мальчик, впустивший ведьмаков, прижался к стене и слился с ней. Ребёнку было от силы лет семь. «По субботам все школы работают. Он вообще учится?» – подумал Олег, рассматривая печать скорби на детском лице.
– Здравствуй, – Егор наклонился к мальчику.
– Добро пожаловать, – ответил ребёнок и быстро закрыл дверь.
«Ему холодно, – Олега обожгла эта мысль, – Он целый день так работает. Ходит к двери в домашних тапочках и длинной белой рубахе».
Ведьмаки быстро прошли по коридору, мальчуган едва успевал за ними. Он пару раз что-то пискнул, но так и не собрался с духом сказать хоть слово. Галерея дешёвых икон заканчивалась тамбуром. Небольшая комнатушка с гардеробом и диваном. Воздух уже был спёртый, тяжёлый, состоял из благовоний, угарного газа и копоти.