Сказки печали и радости - стр. 9
– Планы злоумышленницы нарушила невеста Финистова, которая без предупреждения вернулась в дом. Безумная фанатка при столкновении с невестой попыталась скрыться с места преступления. Ей это почти удалось, ведь именно в момент ее побега возник стихийный пожар из-за короткого замыкания. К счастью, охрана сработала оперативно и поймала злоумышленницу, а огонь удалось быстро потушить.
Совпадение? Пожар и правда возник случайно, или Мария обеспечила себе пути отступления? Пациенты их клиники иногда проявляли удивительную смекалку в самых неожиданных вопросах.
Видео, запущенное на ноуте, подходило к концу:
– К сожалению, это все, что известно к данному часу, – проговорила журналистка. Ядовитым неодобрением, сквозившим в ее голосе, можно было опрыскивать кусты от паразитов. – Встретиться с нарушительницей спокойствия Финистова мы не смогли: она бесследно исчезла прямо из полицейского участка.
Что ж, отец Марии среагировал оперативно: час-два промедления – и фото его дочери просочились бы в сеть. Чайник утробно щелкнул и затих. Василиса плеснула кипяток в кружку, бездумно повозила пакетиком по дну и, вернувшись за стол, снова засела за полицейский протокол. Она легко нашла свидетельские показания домработницы:
«Девка с виду безобидная, не похожа на всех этих наглых баб. Конечно, я отправила ее восвояси, когда она попросилась в дом. Как иначе-то? Я погнала ее, но мерзавка ключ от черного входа у меня из кармана вытянула!»
Василиса полистала свидетельские показания, но больше ничего интересного не нашла.
«Записано с моих слов… Дата… Подпись…»
Пустой чай горчил, но сахар закончился, а идти к коллегам не хотелось. Дело Марии Купцовой, несмотря на его очевидную простоту, затягивало все сильнее. Впервые за несколько лет Василису действительно заинтересовала история пациента. Скажи ей об этом кто-нибудь сегодня утром, она бы рассмеялась. Многолетний медицинский опыт превратит в сухарь даже самый мягкий кусок хлеба, а потому Василиса уже давно ничего не ощущала по отношению к больным и их родственникам: ни сочувствия, ни любопытства. Впрочем, возможно, причина была вовсе не в работе, а в ней самой. В личной жизни Василиса тоже все больше превращалась в ледышку. Даже любовь к Ване не смогла ее толком пробудить, так, лишь ненадолго встряхнула. Все казалось каким-то ненастоящим, не стоящим внимания…
Василиса пролистала полицейский протокол до конца и вернулась к медицинской карточке пациентки. Ее волновало кое-что, напрямую не связанное с преступлением, а именно – список вещей, с которыми Мария Купцова поступила в клинику.
Их оказалось совсем немного: джинсы, худи, кроссовки и куртка, в кармане которой нашли потрепанное птичье перо и носовой платок с ручной вышивкой. Ни телефона, ни ключей от дома, ни косметички. Описание вышитой картинки (распахнутый человеческий глаз) занесли в базу, но Василиса сделала пометку взглянуть на вещи лично: мало ли, вдруг что-то упустили из виду. Ну а пока определенно пришло время еще раз поговорить с Купцовой.
Она нашла ее прогуливающейся по саду. Мягкие больничные тапочки на ногах Марии с легким шуршанием скользили по асфальтированной дорожке. Вьющиеся волосы трепал ветерок. Он же заставил Марию ухватиться за высокое горло зеленой (как и вся больничная одежда) водолазки и стянуть его под подбородком. Солнышко припекало по-летнему, но после дождя воздух еще не прогрелся. Серебристые капли поблескивали на зеленых листьях деревьев, между которыми вилась садовая дорожка. Чуть позади прогуливающейся подопечной брел Сергей. Заметив Василису, он приободрился и сухо бросил: