Сказки Мира - стр. 30
На третий день мимо хижины шел шериф, и он тоже увидел золотую хижину и заглянул посмотреть, кто там живет. Едва он увидел Мастерицу, как принялся домогаться ее. И ему она ответила то же, что и двум другим. Если у него много денег, она выйдет за него замуж, если же нет – пусть идет своей дорогой. Шериф, конечно, ответил, что вовсе не беден и что сейчас же пойдет домой и принесет деньги. Вскоре он вернулся, неся на спине мешок побольше, чем у прокурора, – в нем было целых полтора бушеля2, и бросил его на лавку. Вскоре они договорились пожениться, но едва успели лечь, как Мастерица спохватилась, что забыла привести домой бычка, пасшегося на полянке, и сказала, что должна встать и завести его в сарай. Шериф поклялся всеми святыми, что не допустит, чтобы она сама пошла за теленком, и вскочил с кровати с живостью котенка, хотя был толст и грузен.
– Хорошо, только скажи мне, когда ты возьмешь бычка за хвост, – сказала Мастерица.
– Я уже держу его, – ответил шериф.
– Бог желает, – сказала Мастерица, – чтобы ты держал бычий хвост, а хвост – тебя, и чтобы к утру вы обежали всю землю.
Ну, можете себе представить, как пришлось шерифу поработать ногами: они бежали, не разбирая дороги – вверх и вниз, по горам и долам, и чем больше шериф ругался и проклинал бычка, тем быстрее тот бежал и прыгал. К рассвету шериф уже совсем выдохся и, когда смог, наконец, отцепиться от хвоста, был так счастлив, что позабыл о своем мешке с деньгами и обо всем на свете. Так как он был очень толстым, то бежал не так шустро, как прокурор и констебль, а поскольку бежал он медленнее, то и времени, чтобы поглазеть и подивиться на него, у людей оставалось побольше, и должен сказать, что повеселились они вволю, ибо его одежда, после погони за теленком, была порвана в клочья.
На следующий день во дворце была назначена свадьба, и старшему брату предстояло отправиться в церковь со своей невестой. Сопровождать их должны были его младший брат – тот, что служил у великана, и сестра невесты. Но только они уселись в экипаж и собрались было тронуться в путь, как одна из оглобель треснула и переломилась. Они трижды меняли оглоблю, но из какого бы дерева ее ни выстругивали, она всякий раз ломалась. Время шло, но они никак не могли попасть в церковь, и настроение у всех было подавленное. Но тут констебль, которого тоже пригласили на свадьбу, сказал, что вон там, в рощице, живет девушка.
– Если она согласится одолжить нам черенок от лопаты, которой она подкидывает уголь в камин, то такая оглобля ни за что не сломается, уж я-то знаю, – сказал он.
Они тут же послали слугу с просьбой одолжить им лопату, о которой говорил констебль, и девушка согласилась выручить их – так они заполучили оглоблю, которая ни в коем случае не сломается.
Но, когда они уже выезжали со двора, вдруг развалилось на кусочки дно экипажа. И они взялись мастерить новое днище, но сколько бы гвоздей они ни вбивали, из какого бы дерева его ни делали, стоило им только сесть в экипаж и тронуться с места, как оно тут же разламывалось пополам. Дело обстояло еще хуже, чем с оглоблей. И тогда заговорил прокурор (он тоже был зван на свадьбу, потому как, если констебль был там, то прокурору, будьте уверены, сам бог велел).
– Вон там, в рощице живет девушка, – сказал прокурор, – и если она согласится одолжить вам створку своей двери, то уж она точно не сломается.