Сказки мертвого Чикаго - стр. 14
Ветер, выводивший за окном автомобиля заупокойный реквием, возвысил свой голос до отчаянного крещендо и затих, чтобы через минуту разразиться серией стонов и воплей.
Дом миссис Андррады, находившийся в ближнем пригороде Чикаго, пустовал. Лорейна осталась в машине в двух улицах от нужного здания, а Эдвард отправился на разведку. Призраки не слишком любят ходить сквозь стены: десяток-другой вторжений – и мёртвому нужно свернуться в клубочек возле какой-нибудь любимой при жизни вещи и погрузиться в своего рода ментальную кому, восстанавливая силы.
…Конечно, если они искали пропавшего ребёнка, Эдвард проходил сквозь стены домов всех педофилов в округе…
В этот раз он тоже не стал беречь себя. Он вернулся спустя четверть часа. Ни с чем:
– Когда, Марш сказал, она умерла? Два года тому? Вот с тех пор там никого и не было, Ло. В этом доме не живут. Причём не живут давно.
– Жаль. А я надеялась, что это будет просто.
– Ладно, что будем делать? Я бы поискал в отелях, не возражаешь? – иногда Эдвард изображал, будто помнит, что она тут босс.
– Хорошо, а я разузнаю среди фейри, а потом съезжу в тренажёрный зал, куда этот парень ходил с Вивиан… – Сегодня же праздник вроде как? Какой зал?
– Ну, видимо, в этом зале считают, что слишком многие хотят начать новую жизнь прямо с Нового года: у них сегодня открыто, я посмотрела на сайте, пока ты гостил у Лу Андррады. Потом посещу видеопрокаты, если успею и если какие-то из них работают.
Призрачный Чикаго, Чикаго призраков. Не так уж он отличается от города живых: разве что серые тени растворились в воздухе, окрасив улицы, разве что желтовато-бледный известняк, так любимый некогда здешними каменщиками, выглядит ещё старше и ещё бледнее и ещё больше напоминает выцветшие на ветру кости, разве что зимние деревья стоят более голыми, а под мостами рек и в арках домов сгущается глубокая тьма.
Эдвард шёл, поглядывая на неизменных призрачных обитателей Чикаго. Он знал их так же хорошо, как знал когда-то живых из тех, что постоянно крутятся на улицах. Среди призраков Чикаго были свои знаменитости, в основном очаровашки, покончившие с собой из-за мужчины или подобной ерунды. Но попадались и жертвы убийств: например, хорошенькая блондинка с кладбища Воскресения на Арчер-авеню. Кто-то зарезал её прямо у кладбищенских ворот, и теперь она раз за разом возвращается на место своей смерти. Живые зовут её Мэри Арчер, или Кровавая Мэри. Да, тех, кто стал городской легендой, живые видят. Полицейские не слишком верят в призраков, но Эдвард лично знал офицера, который в тысяча девятьсот семьдесят третьем подвозил брюнетку с короткой стрижкой, одетую в яркое бальное платьице, и был несказанно удивлён, когда она исчезла прямо из машины близ еврейского кладбища Вальдхейм. Ещё одна жертва убийства: говорят, её прикончил водитель попутки, в которую бедняжка, возвращаясь с танцев, села лет сто назад. Так и катается с тех пор. Тот коп, что подвозил девушку с очередных посмертных танцулек, вспоминал, что у неё были прелестные ножки. Мда… в его время мужчины обращали внимание на ножки. Сегодняшние говнюки смотрят только на задницы.
Городские легенды, призраки, слившиеся с городом, ставшие его частью. Но на улицах хватает и тех, что попроще. В принципе, понятно, почему живые предпочитают видеть Мэри Арчер, а не побирушку с перерезанным горлом, одетую в лохмотья, и не вон того чувака в помятом пиджаке, башку которому разнесли об дверцу автомобиля. Эдвард Картер шёл к одному из тех, кого не замечают.