Сказки - стр. 5
– Наберись храбрости, в эту ночь ещё страшней будет! – и уехала.
И точно, на другую ночь ещё больше страху нечистая сила нагнала. Крестьянский сын только на Господа взирает,[4] снова всю ночь промолился, вторую связку свечей издержал. А после третьей ночи, утром, велела ему царская дочь залезть в печь, а прежде в грамоте написать, как он царство спасал.
– А то, – говорит, – батюшка мой когда оживёт, то не поверит тебе и рассердится, и тогда не быть нашей свадьбе.
Крестьянский сын так все и исполнил.
Настало утро; вдруг весь народ точно из мертвых воскрес: начали ходить, бегать, телеги загромыхали, цокот лошадиных копыт послышался! Царь тоже ожил!
– Кто посмел, – вопросил он грозно, – такую беду над моим царством учинить? – И увидел у печи грамоту.
Прочитал, а тут и дочь приехала и сказала отцу, что все, что в той грамоте написано, – чистая правда.
Поблагодарил царь сына крестьянского за его подвиг молитвенный и благословил царевну выйти за него замуж. Тотчас свадьбу сыграли, обвенчали крестьянского сына с царской дочерью. Царь-батюшка благословил всё своё царство после смерти милому зятю. Так крестьянский сын царём сделался, и царствует он милостиво и справедливо, так что все его любят – и знатные люди и простые, и крестьяне и служивые.[5]
Золотой башмачок
Жили-были старик со старухой. У старика была своя дочка, а у старухи – своя. Однажды старик поехал на посад[6] и купил там одну рыбку старухиной дочке, а другую своей. Старухина дочка съела свою рыбку, а старикова пошла к колодцу и говорит:
– Матушка рыбка! Скушать ли тебя или нет?
– Не кушай меня, – говорит рыбка, – а пусти в воду, я тебе пригожусь.
Она отпустила рыбку в колодец, а сама пошла домой. А старуха очень не любила падчерицу. Вот в воскресенье нарядила она свою дочь в самое лучшее платье и пошла с ней в церковь к литургии, а падчерице оставила две меры[7] ржи и велела перебрать от мусора до их возвращения из церкви.
Девушка пошла за водой, сидит у колодца и плачет. Рыбка выплыла наверх и спрашивает её:
– О чём ты, красная девица, плачешь?
– Как же не плакать мне? – отвечает ей красная девица. – Мачеха нарядила свою дочь в лучшее платье и ушла с ней к обедне, а меня оставила дома и велела вычистить две меры ржи до своего прихода из церкви!
Рыбка говорит:
– Не плачь, ступай наряжайся да езжай в церковь – будет тебе рожь вычищена!
Девушка нарядилась, приехала к обедне. Мачеха не смогла её узнать. Как обедня подошла к концу, девушка уехала домой. Мачеха со своей дочкой вернулись со службы и спрашивают:
– Ну что, дура, вычистила ли рожь?
– Вычистила, – отвечает она.
– Что у обедни за красавица была! – говорит мачеха. – Народ весь про молитву забыл: все на красавицу оглядывались. А ты, неряха, взгляни на себя – в чём ты ходишь?!
– Хоть не была я в церкви, а про красавицу знаю! – говорит девица.
– Где тебе знать! – сказала ей мачеха. В другой раз снова нарядила мачеха свою дочь
в лучшее платье и пошла с ней к обедне, а падчерице оставила три меры жита[8] и говорит:
– Пока я Богу молиться буду, ты вычисти жито!
Вот она и пошла к обедне, а девушка пошла к колодцу, села возле него и плачет. Рыбка всплыла наверх и спрашивает:
– О чём, красна девица, плачешь?
– Как же мне не плакать? – отвечает ей девушка. – Мачеха нарядила свою дочь в самое лучшее платье, пошла с ней к обедне, а меня оставила дома и велела вычистить три меры жита до своего прихода из церкви.