Сказки и легенды - стр. 7

В те дни, когда все только начиналось, о Мое Солнышко, Леопард жил в месте под названием Высокий Вельд. Запомни – то был не Низкий Вельд, не Кустарниковый Вельд, не Угрюмый Вельд, а голый-преголый, жаркий, солнечный Высокий Вельд, где было полно песка, скал песочного цвета и редких пучков песочно-желтой травы. Еще там жили Жираф и Зебра, и Антилопа Канна, и Антилопа Куду, и Антилопа Бубал – все песочно-серовато-коричневой расцветки. А Леопард был самым песочно-серовато-коричневым из всех. Этот зверь кошачьей породы до последнего волоска подходил к желтовато-серовато-коричневому Высокому Вельду… К несчастью для Жирафа, Зебры и остальных травоядных животных, потому что Леопард ложился у желтовато-серовато-коричневого камня или прятался в траве, а когда появлялись Жираф, или Зебра, или Антилопа Канна, или Антилопа Куду, или Антилопа Бубал, хищник заставал их врасплох, и они не успевали упрыгать. Честное слово, он так и делал!

Еще в Высоком Вельде жил Эфиоп, в ту пору серовато-желтовато-коричневый. Леопард и Эфиоп охотились вдвоем: человек – с помощью лука и стрел, зверь – с помощью зубов и когтей, и в конце концов Жираф и Антилопа Куду, и Квагга, и остальные травоядные прямо уже не знали, в какую сторону прыгать. Честное слово, Мое Солнышко, не знали!

Прошло много времени (в те дни животные жили очень долго), и травоядные научились шарахаться от всего, что хоть немного напоминало Леопарда или Эфиопа. И в конце концов все они ушли из Высокого Вельда, первым – Жираф, потому что у него были самые длинные ноги.

Они бежали день за днем, пока не добрались до большого леса, где было полным-полно деревьев, кустарников и теней – полосатых, крапчатых, пятнистых. Там они и спрятались.

Прошло еще много времени. Животные стояли наполовину в тени, наполовину на солнце, на них падали колеблющиеся тени деревьев, и в конце концов Жираф сделался пятнистым, Зебра – полосатой, а Антилопа Канна и Антилопа Куду потемнели, на их спинах появились маленькие волнистые серые полоски, похожие на кору на древесном стволе. Вот почему, хотя зверей можно было услышать и учуять, заметить их удавалось редко и только тем, кто точно знал, куда смотреть.

Пока травоядные прекрасно проводили время в тенистом лесу, Леопард и Эфиоп бегали по серовато-желтовато-коричневому Высокому Вельду, гадая, куда подевались их завтраки, обеды и ужины. Наконец они так проголодались, что начали есть крыс, жуков и горных кроликов, и у них разболелись животы.

А потом они встретили Павиана – собакоголового лающего бабуина, самого мудрого из животных Южной Африки.

– Куда подевалась вся дичь? – спросил Леопард Павиана (а день был очень жаркий).

Павиан подмигнул. Он-то знал.

Тогда к Павиану обратился Эфиоп:

– Не мог бы ты поведать мне о нынешней среде обитания аборигенной фауны?

(Эфиоп спросил о том же самом, о чем спрашивал Леопард, просто он, как взрослый человек, всегда употреблял длинные слова).

Павиан снова подмигнул. Он-то знал.

– Дичь запятнала себя бегством из родных мест, – ответил он. – И мой тебе совет, Леопард: подумай о том, чтобы тоже себя запятнать.

– Прекрасно, – сказал Эфиоп, – но все-таки я хотел бы знать, куда мигрировала аборигенная фауна.