Сказки - стр. 20
Трибуна
Они спустились в ущелье, заваленное хламом, среди которого возвышалась трибуна. Слонёнок тут же взобрался на неё, и кокпитан с младшим кухарем уже приготовились выслушать победную речь, но Эле-Фантик протрубил кратко:
– Вот наш корабль! На нём возвратимся в родную Панамку!
– Трибуна так трибуна, – согласился Гусиные Лапки. – Я бы уплыл отсюда в кастрюле, на блюде для салата или на сковороде!
– Никак да! – воскликнул кухарь. – Да хоть в половнике! Лишь бы мясорубку не бросать.
– Вряд ли поместится, – возразил кокпитан. – Сперва надо местных жителей погрузить.
И они отправились в деревушку – выводить бывших рабов урагана. Те уже повыбрались из щелей, но пребывали в смятении. Куда идти? Почему? Зачем покидать лачуги?
– С собой ничего лишнего! – строго гоготал кокпитан. – Только веера и опахала!
Неожиданно господин Белуга поднял маленькую смуту. Точнее, – короткий скандал с препирательством.
– Куда это?! Что за порядки?! – от него даже мелкие, величиной с горох, шаровые молнии посыпались. – Только начали осваивать новые земли и вот – крушение надежд!
Градоначальник чуял, что теряет всякую власть в кратере вулкана, и ещё неизвестно, как встретят в Панамке, если, конечно, удастся туда добраться.
Однако ни его речь, ни шариковые молнии никого не взволновали. Все покорно поплелись в ущелье – выволакивать трибуну на берег океана. Ну, и господин Белуга следом, горестно вздыхая. Он вообще быстро привыкал к любой обстановке, и сейчас сильно затосковал, оставляя посевы гороха, горячие источники, лачуги и сам вулкан, с которым, как ему казалось, нашёл общий язык. «Чего-то теперь не хватает в этом мире, – думал господин Белуга, присев на камушек и оглядывая сквозь слёзы покинутую деревеньку. – С ураганом Быком этот мир был полнее! Да и как вулкан без присмотра! Мало ли чего выкинет?!»
Трибуну тем временем кое-как поставили на исковерканные велосипедные колёса, но они так восьмерили и подпрыгивали, что получался какой-то танец вприсядку на одном месте, – и никакого движения к океану. Трибуна упиралась, как градоначальник, не желая покидать ущелье.
Тогда-то и отличился внезапной остротой мысли младший кухарь Чумичка. Он приволок канат со шхуны «Параундир», один конец прицепил к трибуне, а другой заправил в мясорубку, надёжно вкопанную у кромки прибоя. Навалился на ручку, и трибуна волей-неволей, вихляясь, хромая и строя рожи, повлеклась к берегу, а из мясорубки потянулись тоненькие, как макароны, верёвочки. Дело всё же шло туго, и Эле-Фантик стал помогать, крутя ручку хоботом.
– У вас, Чумичка, не голова, а …! – воскликнул кокпитан Гусиные Лапки, – целый котелок с борщом!
– Да что вы меня всё по фамилии, будто неродного!? Чумичка да Чумичка! – обиделся вдруг младший кухарь. – Уже не один пуд бананов вместе съели! Зовите по имени.
Кокпитан смутился:
– Прости, друг, за невнимательность и чёрствость. Произвожу тебя в заглавные кухари-ухари! Как величать-то?
– Да просто – Чугунок! – расплылся Чумичка. – А по батюшке – Горшкович. У нас вся семья кухарит!
Меж тем трибуна, влекомая мясорубкой, уже выехала на берег, прямёхонько к разбитой шхуне «Параундир». В сравнении с ней трибуна выглядела так уверенно, как на центральной площади города Панамка. Даже господин Белуга приободрился и хотел было первым взойти.