Сказка Ю. Роман-сказка - стр. 2
– Ю!
И правда, прямо у дороги, среди листьев жгуче-зеленой крапивы с махровой каймой и сочного, колючего чертополоха с яркими, пунцовыми цветами, облепленного паутиной, как пухом, сжавшись в комочек, дрожа от страха и боли, пряталась какая-то жалкая, взъерошенная зверушка. То ли лесная пичужка, то ли бродячая собачка-котейка, то ли зайчишка, то ли лисичка. Бедняжка сплошь, так что и саму не разглядеть, заросла шерстью, которая спуталась-свалялась, как лохмотья или грязный войлок, и толстыми, уродливыми космами свисала отовсюду – с брюха, боков, шеи, морды. Только черные глазки диковинной зверушки, маленькие, как ягодки-чернички, испуганно и пронзительно поблескивали, словно умоляли о помощи.
При одном взгляде на нее, все трое – и Драпека, и Марья с Радостью-Рябинкой – невольно вздрогнули, задохнувшись от жалости, и каждый с сердечным умилением утер у себя горячую слезу.
А маленькая Радость-Рябинка подбежала, присела на корточки и ласково погладила несчастную зверушку по спинке, почесала за ушком. Потом обернулась и вопросительно взглянула на родителей.
Добряк Драпека сочувственно покачал головой. Марья присела рядом, бережно взяла зверушку на руки и стала осторожно рассматривать и перебирать спутанную, в колючках репейника и паутине косматую шерсть, между которой сновали бесчисленные черненькие блохи, остренькие и верткие, как мальки-головастики. Из-за ушей, с хребта и боков Марья умело сняла не меньше дюжины огромных клещей, насосавшихся крови, багровых, словно перезрелая вишня. Маленькие глазки измученной зверушки смотрели с благодарностью и надеждой.
Радость-Рябинка взяла мать за руку и, сдвинув бровки, снова обернулась и заглянула в глаза отцу. Драпека развел руками и неуверенно взглянул на жену.
– Ничего, возьмем, вылечим, выходим твою Ю! – с улыбкой успокоила девочку мать.
И, достав платок, посадила на него диковинную зверушку и завязала в узелок, чтобы удобнее нести с собой домой. Все трое весело засмеялись, а зверушка, признав в них своих спасителей, сидела смирно.
Вдруг рядом что-то хряснуло, оглушительно затрещало, и поперек дороги рухнуло громадное дерево. А прямо из чащи выскочила шайка злодеев. Драпека даже не успел схватить свою толстую палку, чтобы защищаться, как беднягу самого оглушили увесистой дубиной-колотухой, сбив с ног, уложили на землю и в мгновенье ока крепко-накрепко скрутили руки пеньковой веревкой. В следующую секунду всех троих схватили в охапку и вместе с пожитками потащили прямо в темный лес.
Глава вторая
Ням-ням
Солнечные лучи тщетно старались пробиться сквозь мохнатые ветви, но злодеи знали непроходимую чащу, как свои пять пальцев. Неприметная тропинка стремительно, словно змея, вилась между старыми, бурыми, в белесых потеках смолы елями и катилась куда-то вниз, вниз, – на черной, голой земле ничего не росло, кроме мелькавшего перед глазами, высокого, по пояс, узорного папоротника с ядовито-синими плодами-горошинами на ребристых, перепончатых стеблях.
Не успели пленники прийти в себя, как оказались в глубоком, темном овраге – таком холодном и промозглом, что здесь и летом кое-где по ложбинам виднелись корки слежавшегося и почернелого прошлогоднего снега.
Вдруг на них словно пыхнуло жаркой, густой волной. На дне оврага из валунов был сложен огромный круглый очаг, в котором, словно в жерле вулкана, с треском выстреливали и гасли искры, горели и переливались докрасна раскаленные угли.