Сказка со счастливым началом - стр. 39
Они вошли в тёмный, неосвещённый проулок, и Соня выдохнула про себя с облегчением: здесь никто из знакомых не увидит.
– Ты меня узнала? – выдавил он, наконец.
И попался. Соня замедлила шаг и глянула на него, словно только заметила.
– Кажется, ты из Анькиной группы? Лёша, да? – она старалась говорить недоумевающе-рассеянным голосом. – Ой, нет, вроде – Дима?
– Я… Я говорил, что найду тебя… вот и…
Парень совсем потерялся – эта неуклюжая фраза явно была заготовкой, но не подходила ни к содержанию, ни к тону разговора. Правда, и Соня ожидала от него другого и не знала, как себя вести. У неё не находилось повода произносить едкие реплики или нравоучительные фразы. Даже послать – не пошлёшь, вроде как он и не пристаёт, и не наглеет, и не делает непристойных предложений. И вообще, он весь вымок, так и хочется поднять зонтик над его головой, хотя она и выше Сониной сантиметров на двадцать.
– Извини, я спешу, – сказала она и сама поморщилась – всё шло не так. – Танечка ещё на работе, ты ведь её ждёшь?
– Танечка? – удивился Дима и вдруг усмехнулся: – А, эта детка с оленьими глазками?
Он сразу же напомнил ей прежнего самоуверенного юнца.
– Угу. Такая же детка, как ты.
– Я ждал тебя. И ты это знаешь… – голос его стал, наконец, решительным. – Нам надо поговорить.
Они уже подошли к переезду, на котором ярко горел фонарь. Сбылись Сонины опасения: семафор только что переключился на красный, и они встали на самом видном месте, возле закрытого шлагбаума. Вдали уже показались огни электрички, послышался длинный гудок.
Дима повернулся и торопливо, но как-то смущённо схватился за Сонин зонтик, чуть повыше её замёрзшей руки.
– Я оставил за почтой джип. Давай поедем куда-нибудь. В ресторан или в клуб.
– Мне некогда, я спешу, – повторила она свою дурацкую фразу.
Да что же это такое… Почему у неё не получается просто отшить его – быстро и метко?
Поезд, громыхая, летел мимо – не электричка, а товарняк, с бесконечными вагонами – круглыми или полыми, разноцветными, как детские формочки; и казалось, конца и края ему не будет.
Рука Димы сползла по рукоятке зонта, накрыв Сонину руку.
– Ты совсем ледяная, – сказал он и слегка сжал ей пальцы.
Несмотря на то, что он сильно промок, ладонь у него оказалась горячей. Кисть его руки, тонкая и сильная одновременно, полностью охватила зажатый кулачок Сони. В ту же секунду она очнулась, выдернула зонт и отчеканила, перекрикивая грохот колёс:
– Так. Давай – раз и навсегда. Никуда я с тобой не поеду. Мне нужно домой. Разговаривать нам не о чём. И не смей больше приходить – не хватало мне проблем на работе!
Она впервые за всё время подняла на него глаза. Лучше бы она этого не делала. Это был и тот Дима, какого она себе рисовала, готовясь к разговору, и совсем, совсем другой…
«Ты совсем ледяная, – сказал он.»
Нервный, взволнованный, он хмурился, глядя на неё исподлобья. У него были тёмные, глубокие и живые глаза человека, который привык напряжённо думать. Сейчас они казались полными страдания и затаённой надежды. Никогда раньше Соня не видела у мужчин таких глаз. Она привыкла к непроницаемому, уверенному взгляду Жени. Дима смотрел откровенно, полностью раскрываясь перед ней, и одновременно без всякого спроса проникая к ней в душу.
– Я отвезу тебя! Пожалуйста, всего пару слов. Пару слов, прошу тебя…