Сказка с (не)счастливым концом(?) - стр. 16
– Что-то я проголодался, - заметил Паша. – Не отказался бы сейчас от какого-нибудь бургера.
– Так и должно быть. Это – реакция на некоторые изменения в твоем организме, которые я провожу, чтобы взбодрить тебя и подготовить к броску через колючую проволоку. К тому же питание извне ты больше не получаешь.
– Ох. Надеюсь, это будет не слишком… смертельно для меня? – Паша опасливо поглядел на узкие полоски металла и с трудом сглотнул. В воображении эти ржавые, но от этого не менее острые, стальные клыки рвали его плоть на обильно кровоточащие части.
– Не должно. Вперед, к свободе!
– А забор не под напряжением? – Паша никак не мог отогнать мрачные картины, вьющиеся у него в мозгу.
– Все будет хорошо, поверь.
Паша глубоко вздохнул, прокрался к сетке и как мог накидал на колючую проволоку собранную в раздевалке одежду. Этого оказалось чрезвычайно мало для успокоения.
– Может, я сбегаю еще за какими-нибудь вещами? – с надеждой спросил Паша.
– И так сойдет, лезь. Я уже подготовил тебя.
– Да? А я что-то ничего не чувствую…
– Возьмись за сетку.
Паша послушно выполнил поручение ДЖАРВИСа. – Ничего. А что я должен… Постой, я почти не ощущаю поверхность, текстуру проволоки. Руки словно в невидимых перчатках, причем перчатки эти довольно толстые. В этом все дело?
– Верно. Я постарался максимально снизить твой порог чувствительности. Это должно помочь.
– Ну, хорошо. Тогда я полез?
– Поторопись.
– Да-да, тороплюсь, – ворчливо подумал Паша и взялся за дело. Ячейки сетки были достаточно крупными, чтобы туда пролезала нога, и это сильно облегчало задачу, хотя карабканье однорукого человека через забор само по себе было довольно трудозатратным делом. С другой стороны, дело усложняло запрограммированное ДЖАРВИСом онемение единственной оставшейся у Паши руки. Чтобы успеть перехватиться повыше, ему даже приходилось хватать проволоку зубами и благодарить судьбу за то, что ограда не была под напряжением.
Добравшись до завешенного тряпками участка, Паша немного помедлил, чтобы отдышаться, а затем решительно перебросил руку через верх забора и буквально втянул себя следом, ежесекундно ожидая вспышки дикой боли в пропоротом теле.
Ее, однако, не последовало. Паша оглянулся на свое недавнее обиталище и, не заметив ничего подозрительного, кулем упал в пожухлую траву на краю спасительного леса и по-крабьи, бочком, пополз под его укрытие.
– Паша, остановись на минутку.
– А что такое? – вскинулся Паша. – Я думал, что нам надо поскорее смыться отсюда.
– Да, но мне надо тебя маленько подлатать… Обернись назад.
Паша поглядел себе за спину и увидел блестящий темный след, тянущийся по примятой траве вслед за ним от самого забора.
– Едрена вошь, я что, истекаю кровью? – всполошившись, просипел он, оглядывая себя в поисках раны. Долго искать не пришлось. Распоротая сзади почти от колена штанина правой ноги прилипла к длинной ране.
– Есть немного. Ты зацепился при прыжке. Но ничего, сейчас я остановлю кровотечение. К счастью, крупные сосуды не задеты. Потеряно не так много крови, чтобы ты отключился, хотя теперь тебе придется сложнее. Я не смогу все время сдерживать твою чувствительность, ресурсы организма уже достаточно сильно исчерпаны. Надо будет потерпеть.
Паша ощутил нарастающую боль в ноге, словно кто-то плавно поворачивал тумблер от положения «ноль» к пятерке, а затем и дальше, примерно до семи по десятибалльной шкале. Это было еще терпимо. Вместе с болью вернулся и голод. В животе у Паши будто завелся Чужой, который кусал его изнутри, пытаясь вылезти на волю.