Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях - стр. 23

Князь нахмурился и смотрел на меня внимательно, оценивал – шучу, или правду говорю. Демонстративно ресницами моргнула, чтоб не сомневался.

– Веселина, – потянул меня за руку, прижал к себе. – Не могу я от тебя отказаться. Буду ждать, пока сила в тебе не уляжется, – решительно произнес князь и еще сильней стиснул в своих руках. – Но завтра обряд будет! – оторвал от себя прибалдевшую от такого натиска меня, – Чтобы знали все: моя ты жена. А с остальным разберемся, – снова к груди прижал. – Долго ждать придется?

– Два года, – пискнула ему, потому что дыхания от его крепких объятий мне просто не осталось.

– Сколько??? – поразился князь, отстранив от себя, заглянул в мои глаза.

– Два года, князь, – подтвердила ему, – Отпусти. Я помогу тебе с Чернобогом, а потом буду в сказке жить. А ты тут, да и забудешь меня.

А у самой сердечко сжалось, дождется ли? Князь молчал, смотрел в окно и молчал.

– Стоишь ты того, чтобы подождать, – решился князь, – Но обряд завтра будет.

Вот чего заладил? Обряд, обряд. Мне-то что? Сбегу с обряда, и всех делов. А он пусть подумает еще хорошенечко. Кивнула в ответ, пусть спит спокойно, все равно меня до рассвета из терема никто не выпустит.

Князь наклонился к моим губам и поцеловал. Его губы были горячими, но большего он не позволил. Прижался губами к моим и отпустил с явным сожалением.

Рассвет здесь был не такой, как в сказке. У нас петушки на каждой крыше красиво свою песнь выводили и заливались трелями, встречая солнышко. Медные флюгеры пели не хуже настоящих петухов, на которых накладывали тишину, чтобы не могли кукарекать, когда им вздумается. Медные флюгеры в сказке были почти часами. Они каждое утро, не смотря на время года, поднимали нас в один и тот же час. Потом отсчитывали положенный срок и замирали до следующего утра.

Здесь же меня подняли петушиные крики задолго до рассвета. Без гармонии, не согласованно, птицы кукарекали и горлопанили, кто во что горазд.

Тяжело встала с кровати, диссонанс нестройных петушиных криков резал слух. Вот буду тут княгиней, на всех петухов наложу тишину – мстительно подумала и улыбнулась своим мыслям.

Засуетились чернавки, не поднимая глаз, заскользили в светелку, даже не реагируя на мои вопросы и просьбы. Строго тут у них.

Не было привычных обрядовых песен, подружек. Все было скоро, молча, и как-то не радостно. Утешала лишь одна мысль – скоро сбегу.

Привели меня девушки из терема. Кто из них кто, мне было не ведомо, что несколько пугало и настораживало. Обычно невесту к обряду сопровождают родные и подружки невесты, да с обручальными песнями. Было такое чувство, что свадебный обряд, всю его красоту и многообразие, просто крадут. Настроение от этого портилось стремительно. Всё было не так.

Не было обережной вышивки на моем платье. Оно, конечно, было самого тончайшего сукна, но моего не любимого бежевого цвета, который просто не шел к цвету моего лица. Не было родных, чтобы пожелать мне счастья, не было подружек, чтобы умильно поплакать над моей судьбой.

Зато был князь, который встретил меня сверкающими золотыми искорками глазами, и княгиня с улыбкой, за которой скрывалась властность. Рядом стоял волхв, старенький, слепенький, и уже явно давно ушедший на покой, но не смог отказать княгине.

Ведьмин круг был запечатан, это я увидела сразу же. Они собирались с беспомощным старцем и запечатанным кругом просить Светлобога соединить нас?!